— Сиерра, — говорю я, мой голос мягкий. — Могу я поговорить с тобой?
Она смотрит на меня, и тут меня осеняет. Мы уже были в подобной ситуации, и я сказал ей, что она сумасшедшая, если думает, что я позволю ей флиртовать с другим мужчиной прямо у меня на глазах, а потом напомнил, что она моя. Сегодня она поцелует не меня. Не мои пальцы будут скользить у нее между ног, дразня ее за то, что она мокрая и нуждающаяся.
Она говорит ему, что встретится с ним в ресторане, и он мило улыбается ей, их глаза на несколько мгновений встречаются, словно он пытается незаметно убедиться, что с ней все в порядке, как это делал я. Сиерра смотрит ему вслед, словно не в силах смириться с его уходом, и боль быстро становится невыносимой.
— В чем дело? — спрашивает она, не проявляя ко мне ни капли той нежности, которую только что демонстрировала ему.
Я смотрю на свою жену, вглядываясь в ее прекрасные глаза, которые всегда любил, губы, о которых фантазировал годами, и то, как чуть вздернут ее нос.
— Есть ли у меня хоть один шанс?
Она отводит взгляд, ее глаза опускаются на блокнот, где задерживаются на некоторое время.
— Подпиши бумаги, — говорит она, эти великолепные глаза, которые я всегда любил, полностью лишены эмоций.
Глава 67
Сиерра
У меня тяжело на сердце, когда я возвращаюсь домой и вижу, что моя подъездная дорожка пуста после ужина с Грэмом, его девушкой и несколькими их друзьями. Я должна испытывать облегчение от того, что Ксавьера сегодня здесь нет, но, выходя из машины, не могу отделаться от чувства потери. Мне было интересно, сколько времени пройдет, прежде чем он перестанет появляться.
Я провожу рукой по волосам, идя к входной двери, и замираю, когда вижу, что меня ждет черная коробка с золотой ленточкой на ней. Мое сердце начинает болеть, когда я узнаю его почерк и то, как он загибает букву «С» в моем имени.
Мои руки дрожат, когда я несу ее в гостиную, и каждый инстинкт подсказывает мне, что ее содержимое причинит мне еще больше боли, чем он уже причинил. Я задыхаюсь, когда развязываю ленточку и поднимаю крышку, и мой желудок сжимается, когда я смотрю на бумаги о разводе. Меня трясет, когда я достаю их, мои движения медленные, неохотные, пока я листаю их. Он подписал их. Я не думала, что он когда-нибудь подпишет.
Я провожу пальцем по его подписи, и мое сердце болезненно сжимается. Это то, чего, как я думала, я хотела, но это не приносит мне ни радости, ни облегчения. Это не похоже на чистый разрыв или новое начало, как я надеялась. Это просто боль в сердце, гораздо более сильная, чем все, что я когда-либо чувствовал раньше.
Я прикусываю губу, глядя на коробку, которая была слишком большой для документов, и мои брови поднимаются, когда я понимаю, что в ней есть что-то еще. Мое сердце начинает колотиться, когда я достаю книгу, лежащую в ней, с липкой запиской на обложке.
Прочти это, прежде чем подавать бумаги.
Навсегда твой,
КК
Я отрываю записку, чтобы рассмотреть обложку поближе, и мои глаза расширяются, когда я читаю название. «История о нас». Книга переплетена вручную, а на обложке изображены я и Ксавьер в день нашей свадьбы. Я хмурюсь, когда понимаю, что обложка текстурирована, расписана вручную, в стиле, который я слишком хорошо узнаю. Ее нарисовали The Muse. Как такое вообще возможно? The Muse — анонимные художники, наиболее известные своим стрит-артом, и я являюсь их большой поклонницей уже много лет. Однажды я сказала Ксавьеру, что хотела бы, чтобы они делали обложки для книг, и он рассмеялся, сказав, что в жизни нет ничего, что я не могла бы связать с моей любовью к книгам.
Сердце бешено колотится, когда я сажусь на диван и осторожно открываю книгу, и меня охватывает шок, когда я понимаю, что на конце страниц спереди тоже есть потрясающая иллюстрация, нарисованная The Muse. Я смотрю на картину, изображающую нас, сидящих вместе в The Siren, окруженных розами Джульетты, которая занимает две страницы. Я слишком хорошо помню ту ночь и не раз мечтала вернуться в тот момент, когда мы были счастливы и самое худшее, что мы когда-либо делали друг другу, — это устраивали глупые розыгрыши и крали друг у друга проекты.
Моя рука дрожит, когда я переворачиваю страницу и читаю посвящение. Моей жене, любви всей моей жизни. Мои глаза расширяются, когда приходит осознание, и я переворачиваю страницу. Это написал Ксавьер. Я с трепетом вдыхаю, начиная читать.
Ты удивишься, узнав, что я даже не встречался с тобой, когда впервые начал любить тебя, но это правда. Конечно, я не был «влюблен» в тебя, но это все равно была любовь. Все началось с посылки, которую я по ошибке вскрыл, и милого письма, написанного от руки, а также одного-единственного печенья, которые предназначались моему соседу по комнате — Диону Виндзору.