Я подтягиваю ноги под себя, продолжая читать о проектах, которые он у меня украл, и о том, как он позволял мне выкручиваться, когда я искренне считала, что у меня есть преимущество. Я задыхаюсь, когда читаю о том, как меня чуть не поймали в тот самый первый раз, когда я вломилась в его дом.
Вспоминая эти моменты, я так дорожу ими. Ты не представляешь, сколько раз я пересматривал видео, где ты врывалась в мои владения, чтобы увидеть твою улыбку, когда ты сеяла хаос. Именно после того первого раза, когда тебя чуть не поймали за нанесением граффити на стену моего нового офиса, я создал «Протокол миссис Кингстон» — протокол безопасности, который позволял тебе делать абсолютно все, что ты захочешь, в любой собственности Кингстонов, в любое время. Все сотрудники нашей службы безопасности были обучены распознавать тебя на камерах, о существовании которых ты даже не подозревала, и каждый раз, когда они замечали тебя, они следили за твоими действиями, гарантируя, что ты никогда не включишь сигнализацию и не будешь поймана. За семь лет протокол не сработал лишь дважды: один раз потому, что с тобой была Валентина, а у нее не было такого же допуска, как у тебя, а второй — потому что охранник уже патрулировал территорию, когда ты активировала протокол, и ты застала его врасплох. Назвать протокол таким образом было высокомерием, и я это понимал, но даже тогда я не мог сдержаться, когда дело касалось тебя. Я не думал, что ты когда-нибудь узнаешь об этом, так что в этом не было ничего плохого, верно?
Проходят часы, пока я продолжаю читать о том, как он тайком посещал покерные вечера и скрывал это от меня, чтобы я не могла заставить своих братьев не приглашать его и тем самым лишить его источника внутренней информации обо мне. Я ухмыляюсь, когда читаю о том, как мы впервые танцевали танго вместе, и о том, как он почувствовал, что мы начали невольно отдаляться друг от друга, когда Валерия вернулась домой, сосредоточившись на ее безопасности и уничтожении любых угроз для нее.
Тогда я понял, что я не тот парень, с которым можно быть вместе, но я продолжал притворяться, обманывать себя, думая, что могу быть таким. Он даже не подозревал, что я ревную. Судя по нескольким страницам, которые он написал, пытаясь понять, чем он заслужил бомбу - вонючку, отправленную в его офис после того, как я впервые увидела его с Валерией, и как он пытался удержать меня от отдаления, но в итоге решил, что так будет лучше.
Сердце замирает в груди, когда я читаю о том, как он подошел к моей бабушке и, в конце концов, к нашему браку. Это так необычно — читать о том, как он не мог поверить в то, что я начала влюбляться в него. Это нереальный опыт, и от этого еще больнее читать о страхах, от которых он не мог избавиться после того, как меня похитили, о бесконечных кошмарах и о том, как он не мог выкинуть их из головы, когда просыпался, страх овладевал им в течение всего дня, даже когда я говорила ему, что он разбивает мне сердце. По его письму видно, что он изо всех сил старался контролировать свой разум, но постоянно чувствовал, что он его подводит. Больно читать, как сильно он страдал и как из-за кошмаров не мог смотреть на меня, не чувствуя, что медленно душит меня, что моя жизнь утекает из-за него.
Я знал, что это неправда, что все это мне кажется, но мне было слишком страшно и стыдно рассказать тебе, насколько все стало плохо, потому что я был так уверен, что если я это сделаю, то потеряю тебя навсегда. Я думал, что в конце концов мне станет лучше, и все будет так, как будто ничего не изменилось. Иронично, не правда ли, что именно этот ход мыслей привел нас сюда? Как будто этого было недостаточно, я снова стал бояться сказать что-то не то и подвергнуть тебя риску, как это было с Валерией, потому что это был уже не просто иррациональный страх, а вполне вероятная возможность, а твоей жизнью я не хотел рисковать.
Я тяжело вдыхаю и изо всех сил стараюсь не заплакать, продолжая читать о его трудностях, похоронах бабушки, бумагах о разводе, о том, как он начал приходить ко мне домой каждый день в надежде, что мы все уладим, каждый день борясь со своими страхами, пока в конце концов не обнаруживаю, что читаю о сегодняшнем дне и о том, что он чувствовал во время встречи. Я так старалась не смотреть на него, что не могла сосредоточиться, и даже не смотрела на Грэма. Я пыталась смотреть на экран за его спиной. Я вспомнила о чувстве вины, которое, как ему показалось, он увидел на моем лице, и вздохнула, осознав, что произошло. Его записка напомнила мне о том дне, о котором он говорил, когда Грэм хотел пойти в бистро неподалеку, а Ксавьер начал ревновать. Я боялась, что муж узнает о моих планах на ужин и неправильно поймет, что и произошло.