Он тяжело вздыхает, когда я иду к нему, взяв себя в руки, и мы оба не обращаем внимания на хихиканье наших братьев, на то, что повсюду разменивают деньги, как будто ставят на то, заплачет ли мой милый муж при виде меня. Они дорого за это заплатят — просто они еще не знают об этом.
— Вау, — шепчет он, когда его отец вкладывает мою руку в его. — Не могу поверить, что смогу жениться на тебе дважды. Ты выглядишь... вау.
— Я люблю тебя, — шепчу я, мое сердце бешено колотится.
— Я люблю тебя еще больше, — мгновенно отвечает он, сжимая мою руку, наши глаза фиксируются. Интересно, знает ли он, что счастливчик здесь не он. Это я. Ксавьер улыбается, когда Зак начинает церемонию, а я стою здесь с ним, в окружении наших близких, и понимаю, что именно здесь начинается наше счастливое будущее.
Эпилог
Ксавьер
— Как ты себя чувствуешь? — спрашиваю я, когда мы выходим из самолета на острове Энцо. Мы прилетели гораздо позже, чем мне хотелось бы, и я могу только надеяться, что моя сестра никогда не узнает, что мы чуть не опоздали на ее свадьбу.
Сиерра смотрит на меня, на ее лице написана ярость.
— Это ты во всем виноват, — огрызается она, останавливаясь на полушаге и делая глубокий, успокаивающий вдох.
— Прости меня, Котенок, — говорю я ей. — Я хуже всех. Ужасный, правда.
— Да, — соглашается она, и я улыбаюсь ей, наклоняясь и поднимая ее на руки. Она вздыхает и кладет голову мне на плечо, пока я несу ее к особняку, в котором она должна быть в качестве подружки невесты Валерии. — Мне кажется, я умираю, Ксав. Я умру в любую секунду.
Я изо всех сил стараюсь не улыбаться, осторожно опуская ее на пол в нескольких шагах от входной двери.
— Ты не умрешь, — обещаю я ей, уже привыкнув к этому. — Думаю, с тобой все будет в порядке.
— Я не буду в порядке, — настаивает она, ее лицо бледно, а глаза полны отчаяния. — Я не смогу делать это еще семь месяцев.
Я усмехаюсь, нежно поглаживая ее плечи, любуясь ее красивым небесно-голубым платьем подружки невесты, ее волнистыми волосами и ее прекрасным сиянием.
— Утренняя тошнота не будет длиться вечно, — обещаю я, протягивая ей одну из имбирных конфет, которые она любит. Теперь они всегда при мне, как и мятные леденцы, поскольку я никогда не знаю, что из этих двух конфет она захочет.
Сиерра берет его у меня и счастливо вздыхает, когда он попадает ей на язык, ее тело немного расслабляется, когда она проводит пальцами по моему галстуку. Он такого же цвета, как и ее платье, и она улыбается, глядя на меня.
— Я люблю тебя, — шепчет она. — Надеюсь, ты с нетерпением ждешь, когда станешь DILF (прим.: «Dad I would like to fuck» с английского «папочка, которого бы я трахнула).
Я разражаюсь смехом и прижимаюсь к ней лбом, все так же очарованный ею, как и раньше, но, возможно, даже больше. Наш брак стал только крепче после второй церемонии бракосочетания, и мы очень тщательно следили за своими обязательствами друг перед другом. У нас были взлеты и падения, но мы вместе пережили все бури, научившись опираться друг на друга в трудные времена. Она оказала мне столько милости и поддерживала меня, когда я преодолевал некоторые шрамы, оставшиеся от прошлого, и с каждым днем моя ноша становилась все легче, пока в один прекрасный день вся тяжесть не слетела с моих плеч. Я стараюсь, чтобы она знала, как сильно я ее ценю, сколько сил она дает мне каждый день и насколько лучше моя жизнь от того, что я делю ее с ней, но почему-то она по-прежнему считает, что из нас двоих она получила лучшую сделку. Но, опять же, она всегда была немного сумасшедшей, так что это не должно меня удивлять.
Я целую жену в лоб, прежде чем оставить ее перед комнатой Валерии, и мое сердце замирает при мысли о том, что моя милая сестренка обрела свое счастье. Я знаю, что мы не теряем ее, но все же не могу не чувствовать себя немного мрачным, пока иду в комнату Энцо, чтобы выполнить свои обязанности шафера.
Я вздыхаю, когда вхожу и вижу, что он сидит, а мои братья и отец стоят перед ним, их пистолеты четко видны в кобурах. Энцо просто улыбается им, ничуть не пугаясь, а я качаю головой.
— Этот парень решил жениться на Валерии, — напоминаю я им. — У него явно нет ни чувства страха, ни навыков самосохранения. Пытаться запугать его — все равно что бросить каплю воды в океан.
Он благодарно улыбается мне, а я прохожу мимо Элайджи и отца, которые ворчат про себя, и останавливаюсь перед ним.
— Честно говоря, Энцо, если она заставляет тебя жениться на ней против твоей воли, моргни дважды. Я найду способ спасти тебя. — Он распахивает глаза как можно шире, и я не могу удержаться от хихиканья.
Он поднимается на ноги, его улыбка немного угасает, когда он проводит рукой по волосам.