Я поднимаю бровь и сдерживаю довольную улыбку, когда вижу, что Сиерра стоит рядом с моим шкафом для спиртных напитков с бокалом каберне в руке. Она бросает на меня провокационный взгляд, словно ожидая, что я отчитаю ее за то, что она открыла такую дорогую бутылку вина, но она не знает, что я даже не люблю красное вино. Я купил эту бутылку для нее, на тот случай, если она когда-нибудь придет в гости.
Ее плечи слегка опускаются, когда я не реагирую на ее милую попытку досадить мне, и выражение ее лица становится жестким, когда она пробирается к дивану.
— Пожалуйста, не роняй это на диван, — говорю я ей, мой голос мягкий. По ее глазам я вижу, что сегодня она еще не закончила попытки спровоцировать меня. — Моя мама выбрала его для меня, и ей нравится приходить к нам, чтобы почитать на нем. Почти уверен, что она даже не приходит сюда ради меня — только ради удобного дивана. Мама помешана на чистоте, так что она расстроится, если он будет испорчен.
Сиерра выглядит обезоруженной, когда смотрит на меня.
— Твоя мама любит читать?
Я улыбаюсь.
— Почти так же, как и ты.
Она смотрит на меня так, будто у меня выросли две головы, и мне интересно, что ее так удивляет — то, что я знаю о ее одержимости романтическими романами, или то, что у нее есть что-то общее с моей матерью. Черт, да она может просто удивиться, что у меня есть мать, и я не появился на свет из преисподней.
— Твоя мать — миссис Кингстон, — говорит она, ее голос мягкий, как будто она говорит больше с собой, чем со мной, и я сразу же понимаю, что она имеет в виду.
Протокол миссис Кингстон — протокол, который вводится в действие с того момента, как Сиерра переступает порог любого из моих владений. Она даже не представляет, насколько надежна моя охрана и сколько сотрудников службы безопасности находятся на объекте и намеренно отходят в сторону, когда она врывается внутрь. Протокол миссис Кингстон позволяет ей делать все, что она хочет, не поднимая тревоги, и это всегда радует Элайджу, когда она врывается в дом. Он не любит ничего больше, чем воспроизводить записи с камер наблюдения на наших ежемесячных собраниях. Если бы не охранник, который уже патрулировал территорию, когда она поднималась, то в прошлый раз ей, возможно, удалось бы избежать наказания за свои делишки.
— Итак, как нам объединить оба наших плана развития в нечто, что Лена одобрит? — спрашивает Грэм, садясь. — Для начала расскажи нам, какие части твоего предложения не подлежат обсуждению, и мы сделаем то же самое. У нас совсем мало времени. К концу этой встречи мы должны быть на одной волне. — Выражение его лица тщательно скрыто, но я замечаю, как он смотрит между мной и Сиеррой, и мне интересно, что он видит.
Сиерра кивает и аккуратно ставит свой бокал на мой кофейный столик, а затем садится рядом с Грэмом. Ее бедро касается его бедра, и плечи Грэма расслабляются. Что, черт возьми, здесь происходит? Мой диван достаточно большой, чтобы разместить пять человек, так какого хрена она решила сесть прямо рядом с ним?
Я сажусь в кресло напротив них с ноутбуком и заставляю себя просмотреть все документы, которые я собрал для этого проекта. Я не торопясь рассказываю им, какие аспекты наиболее важны для меня и с какими моя фирма лучше всего справится с точки зрения сильных сторон, но почти невозможно сосредоточиться, когда Грэм обхватывает рукой спинку моего дивана, а его большой палец касается плеча Сиерры.
Какого черта он продолжает это делать? Это неуместно, и я не понимаю, почему она ему это позволяет. Я видел, как она ставила на место бесчисленное количество мужчин, которые вели себя с ней подобным образом, так почему же она не против, чтобы он это делал? Он поворачивает к ней свой ноутбук, чтобы показать ей что-то, когда наступит их очередь определять приоритеты, и она кивает, ее голова слишком близко к его голове.
— Как насчет этого? — спрашивает он, и она наклоняется, чтобы поближе рассмотреть его экран.
— Я не уверена, — говорит она, протягивая руку, чтобы нажать на что-то, а затем кладет руку ему на бедро. Она оставляет ее там, когда начинает читать то, что написано на его экране, и мое сердце болезненно сжимается. Одно дело, когда он прикасается к ней по мелочам, но совсем другое — когда она отвечает ему взаимностью.
Я поднимаюсь на ноги и подхожу к шкафу с напитками, чтобы налить себе стакан виски, хотя бы для того, чтобы было чем занять руки. Я проверил биографию Грэма после того, как увидел их вместе за ужином, и она оказалась безупречно чистой. Хуже того, она выявила глубокие связи между их семьями и их многолетнюю дружбу. Ждала ли она его возвращения домой? Поддерживали ли они связь, пока он жил за границей?