Все мое тело напряжено, когда я выхожу, и мои шаги замедляются, когда я обнаруживаю Ксавьера, ожидающего прямо у туалета. На секунду мне приходит в голову мысль, что он мог прийти за мной, но затем его взгляд перемещается мимо меня и останавливается на двери.
— Она внутри, — говорю я ему, в моем голосе звучит нотка горечи.
Он смотрит на меня так, как никогда раньше — с подозрением и обвинением.
— Что ты с ней сделала? — спрашивает он, его тон угрожающий. Он никогда раньше не говорил со мной таким тоном.
Мое сердце болезненно сжимается, и я подхожу к нему ближе, в моих венах бурлит ярость.
— Как ты думаешь, Ксавьер? — спрашиваю я.
Ни одна женщина не могла вызвать в нем таких эмоций — до нее. Неужели это то, с чем мне придется бороться на протяжении всего нашего брака? Он явно не смотрит ни на кого, кроме нее, и я не знаю, почему это так больно.
— Ксав! — говорит Валерия у меня за спиной. Он мгновенно отходит от меня, и я, попятившись назад, наблюдаю за ними вместе. Он смотрит на нее и выдыхает с облегчением, и его поведение отвечает на все невысказанные вопросы, которые у меня были, и уничтожает все последние капли надежды.
— Ксавьер, если для тебя верность и преданность выглядят именно так, то я этого не хочу. — Мой голос срывается на последних словах, и я ненавижу себя за это.
Глава 20
Ксавьер
Я провожу пальцем по шелковому жилету, который прислала мне Рейвен, и не могу не задаться вопросом, как бы выглядела Сиерра, если бы узнала, что ее лучшая подруга помогает мне сделать так, чтобы мой свадебный наряд совпадал с ее. Она была бы возмущена, и это было бы прекрасное зрелище.
У меня не было возможности поговорить с ней после благотворительного аукциона, а если бы и была, то что, черт возьми, я могу сказать? Одно неверное слово, сказанное не тому человеку, и жизнь Валерии может оказаться в опасности, а она только-только обрела ее.
Мои размышления прерывает звук рингтона, установленного Элайджей на случай нарушения безопасности, и я хмурюсь, поднимая трубку.
— Что случилось? — спрашиваю я, начиная отпирать оружейный шкаф.
Элайджа хихикает, и я мгновенно расслабляюсь.
— Ты не поверишь, — говорит он.
— Что? — сухо говорю я, раздраженный тем, что он использовал эту экстренную линию для чего-то, что явно не является экстренным.
— Братья Виндзоры только что пытались взломать нашу систему. Насколько я могу судить, Лексингтон пытается отключить вашу систему безопасности прямо за нашими воротами, так что я могу только предположить, что они планируют проникнуть внутрь.
— Нет, — пробормотал я. — Они планируют нечто гораздо худшее.
— О?
— Они собираются похитить меня. Позволь им.
— Позволить им? — недоверчиво повторил Элайджа. — Что значит «позволь им»?
— Да ладно, — бормочу я. — Как будто ты не захотел бы поболтать с человеком, за которого Валерия когда-нибудь выйдет замуж. Они просто пытаются доказать свою правоту и убедиться, что я знаю, что они могут добраться до меня в любой момент, если я буду плохо относиться к их сестре, так что да, пусти их.
— Просто чтобы ты знал — я не приду спасать твою задницу, если ты окажешься неправ насчет них.
Я хихикаю, не в силах сдержаться.
— Когда это я нуждался в спасении?
Он вздыхает и заканчивает разговор, а я сажусь на свой диван в ожидании. Шесть минут спустя мои двери открываются, и за ними следуют громкие, торопливые шаги. Надо отдать им должное, они эффективны и быстры, потому что я не успеваю разглядеть их, как они надевают мне на голову тканевый мешок и связывают руки за спиной. Я делаю вид, что сопротивляюсь, изо всех сил стараясь побороть свои инстинкты, чтобы случайно не причинить боль своим будущим шуринам, и они утаскивают меня.
Они не произносят ни слова, когда бросают меня в машину, и я инстинктивно начинаю составлять маршрут, тщательно подсчитывая время, прошедшее с момента нашего отъезда, и каждый поворот, который я чувствую. Я ухмыляюсь про себя, когда понимаю, что они, скорее всего, везут меня на один из моих собственных чертовых складов.
— Не беспокойся, — слышу я слова Диона, когда меня вытаскивают из машины и направляют на склад, а затем усаживают на стул. — Он знает, что это мы. Я же говорил вам, ребята, что это глупая затея.
— Откуда ты знаешь? — спрашивает Лука.
— Он не задал ни одного вопроса, и хотя у него черный пояс по джиу-джитсу и крав-мага, он не использовал ни одного из своих фирменных приемов — и это хорошо, потому что он бы сломал нам несколько костей.
Черт. Дион слишком хорошо меня знает. Надо было сопротивляться сильнее, кричать или еще что-нибудь в этом роде. Лекс стягивает мешок с моей головы, и я заставляю себя сохранять нейтральное выражение лица.