Ксавьер наклоняет голову, и его рот оказывается в нескольких сантиметрах от моего.
— Этому. — Его губы прижимаются к моим, и я стону, когда он прижимает меня к книжному шкафу, а моя рука зарывается в его волосы. Этот поцелуй отличается от всех предыдущих — он наполнен безудержным отчаянием, которое я встречаю удар за ударом.
— Не могу поверить, что ты моя, — бормочет он, покусывая мою нижнюю губу, а затем проводит языком по шву моих губ в безмолвном требовании открыться ему. Ксавьер углубляет наш поцелуй, его руки жадно блуждают по моему телу, когда он хватает меня за бедра и приподнимает, мои ноги мгновенно обхватывают его. Я стону ему в губы, чувствуя, какой он твердый, а он крутит бедрами, его руки проскальзывают под футболку, которая на мне.
— Подожди, — шепчу я, отстраняясь, когда чувствую, как его руки обхватывают мою грудь, а большие пальцы ласкают ее нижнюю часть. — Остановись. — Я тяжело дышу, мои мысли путаются.
Ксавьер осторожно опускает меня на пол, его взгляд блуждает по моему лицу. Его рука дрожит, когда он осторожно убирает мои волосы с лица, и я смотрю ему в глаза, чувствуя себя как никогда противоречиво. Я думала, что знаю, во что ввязываюсь, когда выходила за него замуж, — я была уверена, что знаю его лучше, чем кто-либо другой... но эту версию Ксавьера я не узнаю.
Глава 28
Сиерра
Я не решаюсь припарковать машину перед гаражом Ксавьера почти в десять часов вечера, пробыв в офисе гораздо дольше, чем нужно. Мысль о том, чтобы встретиться с ним лицом к лицу, нервирует меня так, как никогда раньше, и это связано с тем, как странно Ксавьер вел себя в последнее время, и с тем, как он поцеловал меня в своей прекрасной библиотеке.
Он настолько не похож на себя, что я не знаю, что с ним делать. Я стараюсь избегать его, как могу, и, к моему удивлению, он ничего не говорит об этом. Как будто он этого ожидал. Отчасти я думала, что он поднимет шум и доставит мне лишние неудобства, но он просто держался в стороне. В большинстве дней можно забыть о том, что мы женаты, пока я не прихожу домой и не обнаруживаю его в нашей постели без рубашки, а выражение его лица выражает что-то, в чем я могу поклясться, что это тоска.
Утро с ним еще хуже. Каждое утро он так крепко прижимает меня к себе, и то, как его тело прижимается к моему, заставляет меня отчаянно желать его. За несколько дней ему удалось полностью запутать меня, и я ненавижу это. Я была так уверена, что знаю, во что ввязываюсь, выходя за него замуж, но я не могла ошибиться.
Я делаю глубокий вдох, выходя из машины, и мое сердце бешено колотится, когда я вхожу в дом. Это нереально, что я живу здесь, в том же доме, в который я врывалась столько раз, и я не уверена, что когда-нибудь привыкну к этому. Мои шаги замедляются, когда я подхожу к двери в спальню Ксавьера и вижу, что он сидит в постели, простыни сбились вокруг его обнаженного торса, а ноутбук лежит на коленях. Он поднимает глаза и улыбается, и мое сердце бешено колотится.
— Котенок, — промурлыкал он.
— Что это за личная вендетта против футболок? — Я огрызаюсь, не в силах удержать себя от того, чтобы украдкой не взглянуть на его широкую грудь и сильные руки.
Он усмехается и откидывает голову к изголовью, глядя на меня из-под опущенных ресниц.
— Я ношу рубашки и галстуки каждый день, женушка. Почему я должен хотеть носить их и дома?
Женушка? Мое лицо пылает от этого слова, прозвучавшего из его уст, и я отвожу взгляд, спеша в ванную. Я не тороплюсь в душ, изо всех сил пытаясь успокоить нервы и терпя неудачу.
Глаза Ксавьера загораются, когда он замечает, что я вхожу в одной из его футболок, и он ухмыляется.
— На тебе они смотрятся бесконечно лучше, чем на мне, — замечает он, когда я ложусь к нему в постель, его голос звучит мягко.
Я перевожу взгляд на него и изо всех сил пытаюсь понять, не шутит ли он, не издевается ли надо мной, но он кажется серьезным, и это просто бессмысленно. Я сужаю глаза и тянусь к своему ноутбуку, решив поработать еще час и совершенно не желая, чтобы он отвлекал меня своим дурацким прессом и ленивой ухмылкой.
— Размести там небольшую кофейню, чтобы увеличить пешеходную посещаемость, — говорит Ксавьер, наклоняясь, чтобы заглянуть в мой экран.
Мой первый инстинкт — закрыть ноутбук, но я сопротивляюсь и неохотно признаю, что он прав.
— Откуда ты знаешь, что мне было интересно, как увеличить пешеходную посещаемость?
Он усмехается и придвигается ближе, закидывая руку на спинку моей подушки, не совсем близко, чтобы коснуться моих плеч, но достаточно близко, чтобы я мгновенно стала его замечать. Когда он наклоняется, чтобы получше рассмотреть мой экран, у меня по позвоночнику пробегает дрожь, и я вижу его пресс, когда он прижимается боком к моей руке. Это несправедливо, насколько совершенным является его тело, и я ненавижу то, что не могу не замечать этого.