Как раз в тот момент, когда я делаю горячий шоколад с любимым белым шоколадом Сиерры, дверь открывается, и я улыбаюсь про себя.
— О! — говорит она, потрясенная, когда я встречаю ее на полпути. — Ты рано вернулся!
Я ухмыляюсь, подхожу к ней и кладу указательный палец под ее подбородок, наклоняя ее лицо вверх, чтобы поцеловать. Она счастливо вздыхает и поднимается на цыпочки, ее рука блуждает по моей груди, а пальцы задерживаются на моем прессе.
— У меня было предчувствие, что ты поспешишь домой, чтобы почитать у камина, — бормочу я, беря ее за руку и ведя в нашу домашнюю библиотеку. — Поэтому я решил поработать на своем ноутбуке, пока ты читаешь.
Сиерра задыхается, когда понимает, что я уже разжег для нее огонь, и поворачивается ко мне лицом. Этот взгляд в ее глазах... это больше, чем просто привязанность, больше, чем я когда-либо смел мечтать, больше, чем я заслуживаю.
— Ксавьер...
— Вот, — говорю я ей, прерывая ее. — Я приготовил тебе горячий шоколад.
Она берет его дрожащими руками, и мне больно, что она так ценит эти мелочи. Это значит, что я недостаточно хорошо к ней отношусь. Она должна была привыкнуть к этому, а я ее подвел.
— Вообще-то, ты можешь подержать это для меня, пока я переоденусь?
Я киваю и наклоняю голову к маленькой электрической подставке, которую я попросил Лекса сделать для нее.
— Я принес тебе это, — говорю я, показывая ей. — Он сохранит твой напиток теплым. Я знаю, ты ненавидишь, когда твой напиток остывает, потому что забываешь о нем во время чтения, поэтому я подумал, что тебе это понравится.
Она проводит тыльной стороной пальцев по моей щеке, ее глаза наполнены тоской.
— Ты невероятный. — Сиерра поднимается на цыпочки и нежно целует меня в щеку, прежде чем уйти, а я ухмыляюсь про себя, усаживаясь в ее любимое массивное кресло, ее чашка надежно зафиксирована в электрическом подстаканнике.
Я смотрю на книгу в твердом переплете, которую подарил ей, все еще нервничая от мысли, что она прочтет все, что я написал на полях. Она ничего особенного не сказала, но то, как она смотрит на меня и как ведет себя рядом со мной, изменилось. Моя жена каким-то образом стала еще более милой, и я подозреваю, что это потому, что, хотя я и не могу произнести слова, которые она хочет услышать, они все равно доходят до нее. До сих пор я не понимал силу письменного слова и никогда не был так благодарен за это.
— Котенок, — рычу я, когда она входит в самой сексуальной ночной рубашке, которую я когда-либо видел, — одной из тех, что прислала Рейвен. Она в основном белая, с вышитыми на ней маленькими розовыми цветочками, и моя жена выглядит в ней совершенно очаровательно.
— Что? — невинно спрашивает она, прекрасно понимая, что делает со мной. Она ставит колено на кресло и тянется за книгой, открывая мне ясный вид на свое декольте, и мне требуется вся моя воля, чтобы не схватить ее и не нагнуть.
Она забирается на меня и раздвигает ноги, устраиваясь поудобнее на моей груди, а я обхватываю ее руками, прижимая к себе. Она счастливо вздыхает и наклоняет голову, чтобы поцеловать меня в шею, раз, два, а затем наклоняется вперед и открывает свою книгу. Похоже, она дочитала ее до половины, и мысль о том, чтобы сидеть здесь с ней, пока она читает все маленькие записки, которые я ей оставил, немного нервирует.
Я кладу подбородок ей на плечо и ухмыляюсь, когда понимаю, что следующая глава, которую ей предстоит прочесть, будет жаркой. Мое сердце мгновенно начинает биться, когда я вспоминаю о заметках, которые я оставил на полях...
Я представлял себе, что это мы, когда читал это, и мне интересно... ты делаешь то же самое? Видишь ли ты мое лицо, когда представляешь себе своих героев? Только не говори мне, что это не так. Я не думаю, что выдержу это.
— Да, — шепчет она, едва заметно прижимаясь попкой к моему твердому члену. — Я всегда представляю себе твое лицо.
Я улыбаюсь, довольный ее словами. Она слегка вздрагивает, когда мои руки начинают блуждать по ее телу, мои прикосновения медленные и неторопливые. Я сдерживаю улыбку, когда ее соски легко затвердевают от моих прикосновений, а прозрачная ткань, вероятно, только усиливает ощущения.
— Ксав, — говорит она, ее голос полон отчаяния.
Я бросаю взгляд через ее плечо и читаю вместе с ней, как император использует свои магические тени, чтобы довести героиню до грани оргазма. Может, я и не обладаю магическими способностями, но мне они и не нужны, чтобы произвести на жену такой же эффект.
Я продолжаю дразнить ее соски, пока моя другая рука скользит между ее ног, и я хихикаю, когда понимаю, что на ней нет трусиков.