— Выбор есть всегда, — говорит он мне, пока мы танцуем по комнате, наши тела двигаются вместе гораздо лучше, чем должны. Я не маленькая женщина, но в его объятиях я чувствую себя крошечной. — И ты выбрала меня.
Моя нога обхватывает его, и наши глаза встречаются. — Принуждение и выбор — это совершенно разные понятия, Ксавьер. Хотя я понимаю, что для тебя это может быть трудно понять.
Мы оба тяжело дышим, двигаясь вместе, и ни один из нас не отводит взгляд от другого.
— Мне всегда нравилось, как ты произносишь мое имя.
Мои глаза расширяются, а сердце учащенно забилось.
— Расскажи мне, что ты украл.
Он ухмыляется, его глаза блуждают по моему платью и задерживаются на моей груди.
— Ты выглядишь ослепительно, мой дорогой котенок, но твоя шея сегодня выглядит ужасно голой.
Я замираю в его объятиях, что-то горячее и темное разгорается в моем животе.
— Тебе лучше знать, что не стоит говорить мне ничего подобного, — огрызаюсь я, не в силах сдержать свой пыл. Я терпеть не могу мужчин, которые флиртуют с другими женщинами, даже если они состоят в серьезных отношениях. Нет ничего более ненавистного, чем неверность.
Я отталкиваюсь от него, приходя в себя. Как он всегда это делает со мной? Мне не следовало соглашаться танцевать с ним с самого начала. Когда я рядом с ним, я никогда не бываю собой. Он нажимает на мои кнопки так, как никто другой никогда не мог. Я убеждена, что Ксавьер Кингстон рожден, чтобы раздражать меня.
— Что я сделал не так? — спрашивает он уязвленным голосом.
Я сужаю глаза от его, казалось бы, искреннего замешательства, прекрасно понимая, что именно так он и поступает. Ксавьер никогда не лжет мне, но он все равно будет говорить по кругу и обманывать меня.
— Ты должен относиться к ней лучше, — говорю я ему, и мой тон выдает мой гнев.
— К кому лучше относиться? — спрашивает он, выражая недоумение.
— К твоей спутнице, — огрызаюсь я, прижимаясь к его груди. — Забудь об этом, Ксавьер. Я не знаю, что именно ты у меня украл, но настоятельно рекомендую тебе вернуть это до того, как я узнаю, что это такое, или, да поможет мне Бог, ты пожалеешь о том дне, когда нарушил наше перемирие, украв мои чертежи.
Он ухмыляется мне так, словно я какой-то его чертов питомец.
— Я не верну то, что взял, пока не получу то, что хочу, Сиерра. И ни днем раньше.
На мгновение я испытываю искушение спросить, чего же он хочет, но мне лучше знать, чем играть с ним в эти глупые игры.
Никогда больше.
Никогда и ни за что на свете я не позволю Ксавьеру Кингстону снова занять все мои мысли.
Глава 5
Ксавьер
Я смотрю на часы, когда спешу в офисное здание на ежемесячное собрание совета директоров с братьями и родителями.
— Ты опоздал, — говорит мой отец, выражение его лица не поддается прочтению.
— Ты сам вошел три секунды назад, Роджер, — напоминает мама, мгновенно зарабатывая от отца овечью улыбку.
— Наверное, был слишком занят, возился со Сиеррой, — говорит Хантер.
Я бросаю взгляд на младшего брата, не в силах сдержаться. С тех пор как «The Herald» сообщил, что Сиерру видели в его ночном клубе несколько месяцев назад, он пытается действовать мне на нервы, упоминая о ней при каждом удобном случае. Он утверждает, что это неправда, но они пишут о том, как она якобы заходила с ним в кабинет и какой замечательной парой они могли бы стать. Эта дурацкая газета даже не представляет, как близко я подошел к тому, чтобы просто купить все их офисное здание и сравнять его с землей.
— Ты видела это, мам? — спрашивает Элайджа, наклоняя голову к экрану позади меня. Мгновенно появляется фотография, на которой мы с Сиеррой танцуем танго, и я стону.
— О, это так мило, — отвечает мама, ее глаза сияют. — Это замечательная фотография.
— Когда мы сможем познакомиться с твоей девушкой, Ксавьер? — добавляет папа. — Мне кажется, что я слышу о ней уже целую вечность.
Зак разражается смехом и качает головой.
— Сиерра Виндзор? Его девушка? Может быть, в его самых смелых мечтах. Она его ненавидит.
Я провожу рукой по волосам и вздыхаю.
— Она меня не ненавидит, — отвечаю я слабым голосом. Мой ответ вызывает только еще больший смех у братьев, а родители смотрят друг на друга, делая то, что они всегда делают, — молча общаются. Я никогда не наблюдал этого ни у кого, кроме них, но иногда я уверен, что они могут читать мысли друг друга.
— Она тебя на дух не переносит, — говорит Хантер, ухмыляясь. — А вот я ей нравлюсь.
— Заткнись, — говорю я ему, раздраженный тем, что позволил ему залезть мне под кожу. Все мои источники говорят, что она никогда не разговаривала с ним дольше нескольких минут, и я сомневаюсь, что она даже узнала бы его, если бы столкнулась с ним, но это все равно действует мне на нервы.