Он вздыхает, когда я снимаю с него пиджак, а затем перехожу к пуговицам на его рубашке. Ксавьер нежно обнимает мое лицо, его большой палец проводит по моим губам.
— Наверное, реальность просто настигла меня, — говорит он, и я поднимаю глаза, когда его рубашка распахивается. — Я думал, что раз я изменился, то мое прошлое больше не имеет значения. Я обманул себя, поверив, что кровь на моих руках не в счет, потому что все, чью кровь я когда-либо проливал, заслуживали этого. Если ад существует, то я отправил их именно туда, и мир стал от этого лучше. Так я говорил себе, Сиерра, день за днем, пока не поверил в это.
Он убирает волосы с моего лица, его рука скользит по моему подбородку. Ксавьер поднимает мою голову так, что я оказываюсь лицом к лицу с ним, и наши глаза встречаются.
— Я не смог защитить собственную сестру, не смог найти ее, когда ее похитили, но каким-то образом я обманул себя, поверив, что смогу уберечь тебя. Я так сильно хотел тебя, что лгал себе и тебе — о том, кто я такой, и о том, как рискованно быть моей женой. Не зря я держался от тебя подальше, когда крал у тебя эти проекты, тихо надеясь, что наше будущее сложится так, как я хотел. По крайней мере, тогда у меня хватало здравого смысла скрывать свои чувства к тебе, потому что в глубине души я знал, что ты принадлежишь свету, а моя жизнь всегда будет в тени.
— Я принадлежу тебе, — говорю я ему, снимая рубашку с его плеч. — Я уже говорила тебе это раньше и скажу снова: Я выбрала любить тебя, Ксавьер Кингстон. Хорошего, плохого и всего, что между ними. Сейчас, как никогда раньше, я точно знаю, кто ты, и я все равно выберу тебя.
Он обхватывает мой затылок и прижимает меня ближе, выражение его лица передает чистую муку.
— Как ты можешь любить такого человека, как я, Сиерра? Тебе не нужно притворяться ради меня, Котенок. Тебе не нужно притворяться, будто то, что ты сидела здесь и была вынуждена слушать о каждом гребаном преступлении, которое я когда-либо совершил, не изменило твоего отношения ко мне, и тебе не нужно делать вид, будто ты не винишь меня, хотя мы оба знаем, что именно я был причиной того, что ты чуть не сгорела до смерти.
Я тянусь к нему и держу его лицо, не сводя взгляд с него.
— Для меня это ничего не изменило, — честно говорю я ему. — Я всегда знала, кто ты, Ксавьер. Может, я и не была уверена, что слухи правдивы, но я знала, что вероятность того, что они правдивы, очень высока, и это никогда не мешало мне издеваться над тобой всеми способами — потому что я знаю тебя, и я знала, что нет ни одной вещи, которую ты не позволил бы мне оставить безнаказанной. — Я провожу рукой по его шее, не сводя с него глаз. — Я не виню тебя за действия другого человека, который явно заслуживал того, что ты с ним сделал. Услышав о твоем прошлом и о том, что ты совершил, я не изменила своего отношения к тебе, Ксавьер. Это лишь то, что сформировало тебя, но не определяет тебя.
Он опускает свой лоб на мой, его дыхание неглубокое.
— Мои кошмары начали меняться, — признает он. — Каждую чертову ночь я чувствую себя совершенно беспомощным, когда очередной человек из длинного списка, о котором тебе говорили, забирает тебя у меня, жестоко убивая тебя так же, как я закончил их жизнь. Я больше не могу смотреть на тебя без страха перед будущим, без сожаления обо всем, что тебе пришлось пережить только потому, что я был слишком эгоистичен, чтобы позволить тебе искать свое собственное счастье. Я украл будущее, которое должно было быть у тебя, Сиерра, и это самое непростительное преступление, которое я когда-либо совершал.
Мое сердце болезненно сжимается, когда я вижу боль в его глазах, незаслуженную ненависть к себе.
— Единственное, что я считаю по-настоящему непростительным, — это то, что ты отказываешься от нас в тот момент, когда мы обрели совместное счастье. Я не хочу будущего ни с кем, кроме тебя, Ксавьер. И никогда не хотела и не буду.
Глава 57
Сиерра
Я изо всех сил стараюсь держать себя в руках, паркуя машину, которую Ксавьер сделал мне на заказ, когда мы поженились, прямо перед зданием его офиса, не потрудившись припарковать ее в гараже. Меня сопровождают два бронированных автомобиля, предоставленные моей свекровью, которая стала чрезмерно беспокоиться обо мне и больше никуда не отпускает меня без того, чтобы впереди и позади меня не ехала моя специальная команда охраны, каждый человек в которой прошел проверку и был назначен лично моим свекром.
Бекки, мой новый личный телохранитель, открывает передо мной дверь, и я выхожу из машины, ступая на шпильках по тротуару, пока иду к офисному зданию Ксавьера; головы оборачиваются, когда я прохожу через холл с телохранителем на буксире.