Обмен ударами, блок, контратака, блок, финт. Снова!
Катана кричит от злости, ударяясь о его клинок.
Он не столь проворен, не так силен. Передо мной другой противник, больше не тот непробиваемый мечник, с которым я скрестил мечи в лодочном ангаре. С каждым новым ударом я чувствовал уверенность в том, что смогу пробиться.
Но в любом случае, при любых обстоятельствах, это был Каин.
Даже в таком состоянии, он был лучше меня. Техничней, уверенней, резче.
Он уворачивался, скользя по полу, мышцы перекатывались под рубашкой, будто горбатые волны. И сам он, не отшагивал, а перетекал, настолько плавными были движения тела.
Это было противостояние стилей, — он опирался на технику и старался сохранять спокойствие. Холодный, расчетливый тип боя, что всегда приносит победу. А я не мог больше контролировать свои эмоции, — они вырывались из меня яростными и молниеносными взмахами, резкими сменами, неожиданными выпадами. Я работал инстинктивно, сдерживая в горле безумный рык.
Каждый раз, когда я начинал комбинацию, он отходил на безопасное расстояние, заставляя меня рубить воздух и возвращаться на исходную.
Я выполнил простую обманку взмахом по ногам, а когда он очередной раз отступил, я резко выпрыгнул и стремительно обрушился сверху. Он успел заблокировать меч, но оступился, на мгновение потеряв равновесие. Почуяв запах крови, я рванулся вперед, движимый азартом. Вскинул меч над собой и нанес удар сверху вниз, пытаясь разрубить его плечо.
Он увернулся, перенеся вес на одно колено и припав к земле. Катана разочарованно рассекла воздух.
Будто пружина он резко выпрямился, наказывая меня за промах. Пришла моя очередь отступать и держать оборону. Его удары были связаны в одно длинное плетение, незаметно глазу перетекающее из одной комбинации в другую. Я не успевал понять, откуда ждать угрозу: слишком плотное связывание, удары со всех сторон, моё тело растерялось.
Я пошатнулся, чуть не пропустил укол в грудь, отразил в последний момент и отдался Фокусу. Металл пел, удары сыпались серебряным дождем. Я отбивал их, как спятивший теннисист, реагируя мгновенно, не успевая понять как я это делаю. Блокировал, уклонялся, изворачивался, снова блокировал, слева, справа, слева, справа…
Да когда же это кончится⁈
Не хватает сил работать в таком бешеном темпе.
Нужно срочно что-то менять, сломать ход боя, перетянуть инициативу.
Его преимущество — техника: отточенная, превосходящая мое владение катаной наголову. Поэтому выход я увидел лишь один, — совершить глупость, которую он не ожидал.
Я намеренно бросился на его меч, пропуская скользящий выпад по груди, а сам достал кончиком клинка его бедро, чуть выше колена. Мы коротко обменялись ударами и разлетелись в стороны. Я навалился на барный стул и упал вместе с ним, перекатился и вскочил, держа меч перед собой. Он же припал на колено, но также быстро восстановился, встал и оперся на стойку, зажимая ранение.
Его атака зацепила меня, горела грудная мышца и плечо. Ничего, меч держу ровно, могло быть и хуже.
— Сука… — Каин оторвал ладонь от пореза и посмотрел на свежую кровь на пальцах. — Где ты научился так драться?
— Сам знаешь, — ответил я, сам стараясь отдышаться.
— Нет, это не выучка Габутай… — заявил он, переводя дыхание. — Я ещё прошлый раз заметил, — ты действуешь бессознательно, по наитию. Не могу понять, на что ты опираешься, но это не путь катаны.
— Я способный, — прохрипел я.
— Талант? Возможно, но маловероятно. Лет пять тренировок, и тогда ты мог бы достичь мастерства.
— А тебя кто учил? — спросил я, медленно приближаясь к нему.
— И не сосчитать, — ответил он спокойно. — Когда есть деньги, можешь позволить себе самого лучшего тренера. Чемпионы, медалисты, мастера спорта… Я весьма щепетилен в вопросе тренировок и здоровья.
— Это я уже заметил, — произнес я через зубы.
Тяжелые тренировки, бады, стероиды, стимуляторы, и невероятное упорство. Мне попался самый сложный противник. Всего неделя после операции, и он вновь готов к бою. Смог бы я одолеть его в моем предыдущем теле?
Нет, вопрос неверный. Стал бы я переходить дорогу такому зверю, как он?
Нет, прошлый я бы не понял. Он никогда не ощущал того, что колет меня сейчас. Он был бездушным исполнителем неведомой воли и не умел… скучать по кому-то.
— Да будь ты хоть воплощением Миямото Мусаси, я тебя все равно вспорю, чертова ты мразота, — заявил я ему. — Никакой хренов тренер не научит тебя, как защититься от меня.