— Да мне похер, — ответил я, держась за стойку. — Мне важно, чтобы ты из него не вышел.
Он понимающе покивал.
— Вот оно что… Кодекс борёкудан… — хмыкнул он. — Вот что я тебе скажу, как один якудза другому…
— Я не якудза, — перебил я его. — И никогда им не был. Ты был прав все это время, Кайне. Татуировка просто прикрытие, способ сойти за одного из вас.
— Я тоже так думал, — сказал он понуро. — Давным давно.
Он слез со стула и перехватил катану поудобней.
— Кем бы ты себя не считал, это неважно, — добавил он. — Я казню тебя сейчас, Они`-чан. Ты зря проделал этот путь, — просто приперся на свою смерть.
— Можешь мне не верить, но я получаю искреннее удовольствие от сегодняшнего вечера, — усмехнулся я, отталкиваясь от стойки. — И получу ещё больше.
Наши мечи столкнулись в третий раз, с оглушающим звоном и скрежетом, словно затачивая друг друга. Мы разошлись, с трудом держась на ногах от усталости. Каин шагнул вперед, перевел меч из верхней стойки вниз и нанес двойку, быстро сменив положение, и добил неожиданным взмахом снизу вверх. Я отстранился и попытался парировать, но лишь отвел его клинок в сторону. Катана Каина прошла по плечу, оставляя глубокую рану на поврежденной конечности.
Игнорируя боль, я крутанулся, ныряя под его следующий взмах, и с разворота полоснул его по спине. Мы поменялись местами, я сменил ведущую руку. Ранение в плече отдавалось онемением в кисти, орудовать ей я больше не мог. Каин же прерывисто дышал, выпуская воздух через маску со свистом. Плечи его поникли, он держал оружие как тяжелый топор, постоянно опуская кончик меча к полу.
Кружась, мы окропляли светлый пол каплями крови. Кровавый хоровод, как Каин и говорил. Кагомэ.
Каждая наша стычка приносила боль обоим, выйти целым не мог ни один из нас. И усталость брала свое, реакция была заторможенной, бой уже не казался столь стремительным, как прежде. Это была уродливая и кровоточивая драка, ничего благородного и прекрасного в ней не было.
— Сдохни!!! — закричал Каин и бросился на меня, обрушивая всю оставшуюся силу.
Ох, он выплеснул на меня все, что мог.
Катана завыла, ускорилась, теряясь в пространстве, будто спицы велосипедного колеса. Он словно обезумел и бил наугад, не позволяя мне сосредоточиться и предугадать траекторию меча. Фокус в панике бился в черепе, предлагая мне отступать. Каин зашел сбоку, тесня меня и не собираясь скидывать ритм.
Кровь из свежих ран летела от резких взмахов, но мы не замечали этого, наша ненависть была важнее всего остального.
Он открылся! Его меч летел мне в голову, но я видел брешь. Отклонил его клинок, направил свой ему в корпус. Он попытался уйти, но не смог, катана впилась ему под ключицу. И в этот момент я ощутил вспышку жуткой боли в животе.
Обманка, черт… Он намеренно пожертвовал собой, чтобы достать меня. Пока я атаковал, его катана вошла в мое тело чуть ниже ребер. Со звоном мой меч упал на пол, выскользнул из ослабевших пальцев.
Я смотрел в его насмешливые глаза напротив. Почти ощущал его дыхание. Могу поклясться, что там под маской, он мерзко улыбался.
Больно. Как же больно, мать его…
Но это ничто по сравнению с воспоминаниями о них. Они жгли куда хуже, никакая физическая травма не сравнится с этим чувством.
Я перехватил левой рукой его меч, а правой ударил в грудь. Ещё! Ещё! Ещё!
Он захрипел и вырвал из меня катану. С ревом размахнулся, пытаясь отрубить голову. Я пригнулся, и он налетел на меня, разрубая стекло за моей спиной.
Мы вывалились на балкон, в ливне стеклянных осколков. Рухнули в лужу, под дождь, распластавшись в воде и тяжело дыша. Несмотря на рану, я зашелся хриплым смехом.
Он просто глотал воздух несколько секунд, потом попытался сесть.
— Почему… ты смеешься? — удивленно протянул он.
Я перевернулся на живот и с трудом оперся на локоть, показывая ему на грудь. На белой рубашке, в районе сердца, расплывалось маленькое красное пятно.
— Что, Кайне, швы разошлись? — сказал я с ухмылкой.
Он схватился за сердце и как-то сжался, будто сдерживая внутри бурю.
— Это… ничего… — прозвучал свист из маски.
Изрезанными пальцами я нащупал осколок стекла и прыгнул на него, не давая продохнуть. Он попытался защититься мечом, но я был быстрее. Осколок впился ему в челюсть, под маску, оставляя уродливую борозду на шее.
Он издал нечленораздельный выкрик, оттолкнул меня и откатился, попытался встать, но силы покинули его. Каин оступился и осел на плитку, забившись в угол балкона и опираясь на поручни.
— Как ты… — прозвучал его сдавленный голос.