Добравшись до входа в их закрытый жилой комплекс, взглянул на крышу. Люди вокруг шептались и показывали пальцами вверх.
Там стояла его жена.
Она подошла к самому краю и, подталкиваемая порывами ветра, едва держала равновесие. Ее руки были опущены вниз, а взгляд устремлен в небо.
– Любимая! Хэин! – закричал Учжин.
Услышав его голос, жена посмотрела вниз, но тотчас отрешенно отвернулась и продолжила смотреть на горизонт.
– Нет, не сейчас, еще не поздно… – бормотал Учжин, протискиваясь сквозь толпу.
Он находился практически рядом с домом, на крыше которого стояла любовь всей его жизни.
– Еще немного, я почти…
Вдруг из толпы раздался пронзительный крик.
Глянув вверх, Учжин увидел, как его жена наклонилась и с огромной скоростью полетела вниз. Но ему казалось, что все происходит как в замедленной съемке. Все будто остановилось, секунды казались вечностью. Тело его супруги, летевшее навстречу тротуару, опустилось плавно, словно перышко, а его ноги, когда он бежал к ней, двигались медленно, будто их заковали в массивные металлические оковы. Учжин слышал свое тяжелое дыхание и чувствовал взмахи крыльев птиц, в недоумении летавших вокруг него. В моменте сцена казалась абсолютно четкой и понятной.
Отчаянно крича, он бежал к жене, которая парила в воздухе, как упавший с дерева осенний лист.
«Не-е-е-е-т…»
Крик застрял в горле. Учжин несся так, что рисковал порвать мышцы ног. Он вытянул руки, пытаясь поймать любимую, но все было тщетно. Кончиками пальцев Учжин ощущал, как вибрирует воздух от ее падения.
Хэин упала в шаге от Учжина – его протянутая рука все еще висела в воздухе. Когда тело жены ударилось об асфальт, звук ломающихся костей эхом раздался в его голове. Хэин расплющило, как песчаный замок.
Учжин стоял как вкопанный и смотрел на тело. Ее глаза, полные боли, уставились в небо. Он подошел к жене, сдерживая крик. Его трясло, он не понимал, что делать. Опустился на колени и попытался поднять Хэин, но безуспешно. Ее тело, некогда такое прочное, было переломано и ускользало из рук. Кровь медленно растекалась по асфальту.
– Зачем… Зачем ты это сделала? – Его горячие слезы закапали на лицо жены.
Услышав его голос, Хэин перевела взгляд на мужа. Ее губы дернулись, словно она хотела что-то произнести…
– Почему… Почему?..
Ей не хватало воздуха, чтобы закончить фразу; женщина лишь едва шевелила губами. Но Учжин все понял.
«Наша Сучжон…»
Холодный и острый осколок льда пронзил его сердце. Учжин перестал дышать, сам того не осознавая. Потеряв дар речи, подложил руки жене под голову, не отводя от нее взгляд. Он не был уверен, что готов вновь заглянуть ей в глаза.
– Потерпи еще немного. «Скорая» уже едет, – пробормотал Учжин.
Ответа не последовало. В панике глядя на супругу, он заметил, как уголки ее губ дрогнули в едва заметной улыбке. Похоже, боль больше не беспокоила Хэин. Ее улыбка словно говорила ему: «Хватит, любимый. Все почти закончилось».
Учжин чувствовал, как по его рукам течет кровь. Он старался зажать ладонью рану на голове, но все было тщетно. Жизнь Хэин медленно утекала сквозь его пальцы.
«Зачем она это сделала?»
Даже когда их дочь Сучжон умерла, Хэин смогла пережить всю ту боль. Даже когда на следующий год после этого жена заболела раком и была на волосок от смерти, она не сдалась. Иногда не могла спать от боли и рыдала, уткнувшись мужу в грудь, – но все же пережила сложную операцию и химиотерапию. Что ее заставило сейчас, меньше чем через год после выздоровления, покончить с собой?
Хэин содрогалась и стонала у Учжина на руках. Он сосредоточился на лице жены, которая глазами искала его, но почти не узнавала. Собрав все оставшиеся силы, она прошептала:
– Почему… она умерла?
– Любимая…
– Наша дочь… Почему?
– Обсудим это потом, позже. «Скорая» подъезжает. Потерпи еще чуть-чуть…
– Я… не знаю причин…
«Почему она заговорила об этом?»
Жена в полузабытьи продолжала:
– Почему…
Обессиленное тело выскользнуло из рук Учжина. Упавшая голова и опущенные руки указывали на то, что жизнь покидала его любимую. Как он ни пытался удержать ее, ничего не выходило.
Из его горла вырвался дикий крик. Врачи «скорой помощи» подбежали к Хэин, чтобы проверить ее состояние, но было уже слишком поздно. Они лишь сочувственно посмотрели на Учжина. Кто-то помог ему подняться. Не отводя взгляд от врачей, которые подняли тело его жены и уложили на носилки, он, как загипнотизированный, последовал за ними.
В трясущейся машине «скорой помощи» Учжин держал любимую за руку, безвольно свисавшую с носилок, обхватил ее ладонь своими. Кожа была очень сухой. До этого момента он даже не осознавал, насколько она худая.