«Я не заслуживаю слез. Я потерял дочь и дал жене уйти», – подумал он.
У него не было сил жить. После смерти Сучжон он держался только благодаря жене. Но сейчас на свете не осталось ни единой души, которую ему надо защитить. Все, чего хотел Учжин, – выключить двигатель и остановиться.
Внезапно ему стало интересно, сможет ли он встретиться с женой и дочкой, если уйдет вслед за ними? Смогут ли они снова быть вместе?
Все три дня похорон время тянулось очень медленно.
Люди, которые пришли попрощаться с Хэин, при виде Учжина замолкали или переходили на шепот. Иногда до него доносились обрывки разговоров о его дочери и фразы про суицид. Каждый раз он чувствовал, что от него отрезали огромную часть, но никому этого не показывал.
Учжин молча принимал соболезнования и в душе сам прощался с миром. Встречался глазами с друзьями детства, выражая благодарность за поддержку, а они, в свою очередь, молча хлопали его по плечу. Уровень этих чувств зависел от степени близости с человеком, но тем, кто по-настоящему знал его и его жену, он отвечал абсолютно искренне.
По дороге в крематорий Учжин наконец взглянул в окно автобуса на улицу. Солнце все еще освещало проезжую часть. Ему казалось, что на время похорон время остановилось, но на деле жизнь продолжалась. Покрытые багрянцем деревья медленно скидывали одеяние в лучах позднего осеннего солнца. Однако его не впечатлял пейзаж за окном. Мир всегда был и будет одинаковым. Воспоминания о семейной жизни смоет дождь и сдует ветер. Учжин готовился отправиться вслед за женой и дочерью, его больше ничего не интересовало.
Автобус ненадолго остановился напротив их дома – последний ритуал перед отправкой покойной в крематорий.
Тхэхён вышел первым, держа в руках портрет Хэин. Когда Учжин вошел в квартиру, в которой не был несколько дней, на глаза ему навернулись слезы, но он быстро взял себя в руки, шепча себе под нос, что скоро все кончится. Это успокаивало.
Тхэхён открыл двери каждой комнаты в доме и обошел с портретом всю квартиру. Каково было его удивление, когда, открыв маленькую дверь возле кухни, он увидел комнату Сучжон. Озадаченно посмотрел на Учжина.
Тот напряженно глядел внутрь. Ее не открывали больше года. Он не мог даже думать о том, что сейчас они зашли туда с портретом жены, чтобы проводить ее в последний путь. На мгновение ему показалось, что за столом сидела Сучжон и звала его: «Папа…»
Все его тело пронзила невыносимая боль.
Однако Учжин равнодушно взглянул на Тхэхёна и кивнул. Тот, замешкавшись, обошел комнату по кругу.
Внезапно на подоконнике едва слышно звякнули стеклянные колокольчики. Тхэхён их не трогал, окно было закрыто, но Учжин отчетливо слышал звон.
Стеклянные колокольчики в форме тюльпанов играли тихую легкую мелодию. Казалось, будто Сучжон разговаривала с ними. Это был подарок мамы на день рождения. Учжин вспомнил, как радовалась его дочь, разорвав подарочную упаковку. Она могла целыми днями сидеть и слушать этот магический перезвон.
Учжин почувствовал, как жжет глаза, – он больше не мог сдерживать эмоции.
В комнате Сучжон его жена навсегда попрощалась с домом.
Приехав в крематорий, чтобы сжечь тело, Учжин еще раз прокрутил в голове, что и как он должен сделать.
Теперь у него нет семьи, которая сможет о нем позаботиться. Учжин вспомнил о нескольких дальних родственниках, но они были не особо близки. Он решил, что все возможные приготовления сделает при жизни, а об остальном попросит позаботиться Тхэхёна. Тот относился к нему как к брату, и ему казалось несправедливым заставлять его вновь проходить через такие страдания, но Учжин был уверен, что Тхэхён примет его выбор.
После кремации он сидел в автобусе, крепко сжимая урну.
– Послушай, ты точно в порядке? – обеспокоенно спросил Тхэхён, садясь сзади.
Он не представлял, что его друг будет делать дальше с прахом – тот ни места на кладбище не купил, ни в колумбарий не обращался.
– В порядке. Просто… я пока не готов с ней попрощаться.
Учжин поблагодарил друзей и родственников, которые провожали его жену в последний путь, и поехал домой. Тхэхён последовал за ним, чтобы завезти кое-какие вещи. Он хотел побыть с другом, но тот отправил его восвояси.
Несколько дней Учжин провел в полном одиночестве.
Послеобеденное солнце заглядывало в квартиру, из которой исчезло все тепло. Одинокие лучи падали на диван, где обычно сидела его жена и читала книгу, и на пузырек с лекарством, которое она принимала. Солнце делало атмосферу в комнате не такой унылой и безрадостной.
Учжин убрал пузырек и книгу и поставил на их место урну. Сняв пленку и открыв крышку, прикоснулся к праху – тот был еще теплым. Казалось, он до сих пор хранил в себе температуру тела жены.