Упав на стул, Стас все-таки зацепил рукавом чашку, и молоко плеснуло, заливая скатерть. Белое на белом, оно вдруг показалось непонятной жидкостью в радужных, словно бензиновых, разводах. Стас вяло удивился, потянул носом, но бензином не пахло, а вот яблоки с корицей словно ударили в ноздри, но в сладком пряном аромате повеяло гнилью.
Тетушка Мария вскочила с лавки, оскалилась жутко и неправдоподобно — рот растянулся по-лягушачьи… нет, по-змеиному! Верхняя и нижняя челюсти широко разошлись, блеснули слишком крупные и острые зубы. Стас моргнул — травница пошла крупной рябью и приняла прежний вид. И тут же кинулась к коту, вытянув руки и растопырив пальцы — длинные и скрюченные, будто коряги. Показалось, что каждый палец заканчивается черным острым когтем.
Эти когти должны были вонзиться в морду кота, но тот увернулся и с диким утробным воем прыгнул на стол. Стас выронил пирог, попытался заслониться хотя бы рукой, но тело совершенно перестало слушаться. Однако жуткий белый зверь не напал — только сбросил пирог на пол и завыл — Стас мог бы поклясться, что слышит ярость и разочарование. Развернулся хвостом, выгнулся и прижал уши, окончательно превратившись в белый меховой шар, замер между ним и травницей…
А потом стало темно и тихо.
* * *
Крупный серый жеребец, купленный вместо гнедого, недавно порванного волколаком, шел ровно и послушно. Гнедого было жаль, он принял на себя бросок твари и ценой своей жизни выиграл хозяину пару драгоценных мгновений. Видо вообще слишком сильно привязывался к лошадям — при его службе черта неудобная и неприятная. Лошади в конюшнях капитула менялись часто и совсем не по возрасту.
— Скажите, Курт, вам тоже кажется, что я ищу в темной комнате черную кошку, которой там нет? — спросил Видо, когда они выехали за городскую стену, и полдюжины рейтаров — дежурный отряд — растянулись в короткую колонну попарно, а их капитан привычно пустил коня рядом с Видо.
— Вам виднее, герр патермейстер. — Наедине Курт фон Гейзель, орденский кирх-капитан и третье должностное лицо капитула, мог себе позволить некоторую фамильярность, однако на людях свято соблюдал субординацию. — Но даже если так, что в этом плохого? Искать кошек — это ваша прямая обязанность, верно? — Видо слегка улыбнулся, показывая, что оценил шутку, и капитан продолжил: — За теткой Марией дурного не числится, но ведьма есть ведьма. Поди угадай, что и когда ей в голову стукнет?
— Мария — травница, — поправил Видо. — Ведьма она такая слабая, что еще немного — и даже под орденский эдикт не подпала бы. Больной зуб заговорить или там порез, ребенка полечить от испуга и колик… Ну, еще воду почуять, чтобы новый колодец выкопать… Крестьянам хватает, и ей самой так спокойнее — к слабосилкам Та Сторона куда меньше тянется. Сам не верю, что все эти странности с ней связаны, но другого объяснения пока нет.
— Может, пришлая забрела? — предположил опытный капитан, гонявший тварей, когда Видо еще был послушником в орденской семинарии. — Затаилась да пакостит по округе? Матерый зверь возле норы не охотится, вот и эта побоялась, а вышло наоборот?
— Может, — неуверенно согласился Видо. — Правда, я бы должен почувствовать… Но если ведьма или ведьмак сильные, то могли от меня спрятаться. А мог и новый кто-то появиться, не издалека, а местный. Сила проснулась, Та Сторона прислала фамильяра с договором, а молодые ведьмы — жадные и глупые. Начала охотиться, хлебнула крови, опьянела. И чем дальше заходит — тем больше хочется. Фамильяры таких дур не берегут, быстро разменивают, чтобы самим по иерархии подняться. И сидит у нас где-нибудь в норе будущая кровососка и людоедка, копит силу и заслуги перед Той Стороной.
— Поганый расклад, — помолчав, согласился фон Гейзель. — Если успеет поумнеть, то быстро не поймаем, и тогда она таких сможет дел натворить… Надо с Марией поговорить хорошенько. Пусть даже травница и ни при чем, но уж новости деревенские к ней точно стекаются, а может, и сама что почуяла.
Видо кивнул. Все это он и так знал, но приятно было услышать подтверждение, что его тревога не выглядит пустой блажью. В самом деле, лучше проверить и убедиться, что случилась череда совпадений, чем побояться выглядеть болваном и пропустить настоящую беду. Слишком долго в Вистенштадте и его окрестностях не появлялись по-настоящему сильные слуги Тьмы, так что капитул, куда его прислали служить, стал считаться едва ли не синекурой. С мелочью вроде волколаков и неупокойцев рейтары справляются сами, а держать при капитуле, где ничего важного не происходит, истинного клирика — расточительно. И если бы не обстоятельства в лице генерал-мейстера Фалька…