Стас кивнул, стараясь, чтобы это не выглядело слишком поспешно, и признался:
— Очень хочется вымыться. Только мои вещи…
Он оглядел себя и поморщился, что не укрылось от бесстрастного взгляда инквизитора, который тут же заявил:
— Капитул окажет вам все возможное в данном случае гостеприимство. Разумеется, вы должны понимать, что будете находиться под охраной — ради вашей собственной безопасности.
— В камере? — прямо уточнил Стас, пытаясь разглядеть на бледном тонком лице хоть какие-нибудь эмоции и не находя. Идеальный покерфейс, чтоб его! — И… вещи мне тоже не вернут?
— Не представляю, что из этого, — глянул инквизитор на содержимое его сумки, — может вам здесь пригодиться. Ваши деньги у нас не в ходу, боюсь, вы даже обменять их не сможете, польза остального тоже весьма сомнительна. Однако насчет камеры вы ошибаетесь, это не обязательно. Вам только категорически запрещено пытаться покинуть территорию капитула и рассказывать кому-либо о том, как вы сюда попали. Я имею в виду точные обстоятельства, — педантично уточнил он. — Кот без жетона, это ваше дурное место, другой мир. Вы меня понимаете?
— Понимаю, — уныло ответил Стас, впрочем, несколько ободренный оговоркой, что камера «не обязательна». — То есть мне вообще молчать, кто я такой?
— Ну зачем же? Можете говорить, что вы путешественник из Московии, — подумав несколько секунд, разрешил инквизитор. — Имя и род занятий тоже не секрет. Ехали в Вистенштадт, заблудились, набрели на дом травницы Марии… Хотя здесь вам вряд ли станут задавать вопросы. В свою очередь, вам тоже не следует спрашивать никого из моих подчиненных о любых служебных делах. И вообще, поменьше болтайте, это всем пойдет на пользу.
— А хоть что-нибудь узнать можно?! — не выдержал Стас. — Что это была за женщина? Что она со мной собиралась сделать? Что такое Та Сторона? И причем тут кот?!
— Это… требует слишком долгих объяснений, — поморщился инквизитор. — Я не отказываюсь ответить на ваши вопросы, но давайте отложим большинство из них хотя бы на завтра. Нам все равно предстоит еще один допрос, а возможно — и не один. Пока что могу сказать, что женщина, которую вы считали травницей Марией, была злокозненной ведьмой и людоедкой, а кот, вероятнее всего, ее помощником и фамильяром. Учитывая положение, в котором вас нашли, вы подвергались чудовищной опасности, от которой спаслись благоволением Господа. Ну и нашими скромными усилиями.
Ведьма? Людоедка?! И снова вспомнилось сердце в банке, так что Стас передернулся и порадовался, что пирог был не с мясом — он ведь его надкусить успел!
— А также чрезвычайно удачным стечением обстоятельств, — негромко добавил секретарь, делая какие-то пометки в листах с допросом. — Уж таким удачным, что только позавидовать…
Ирония в его голосе насторожила Стаса отчетливой неприязненно-ядовитой ноткой. Об этом тоже следовало подумать, но потом, когда хоть что-то прояснится. А пока — просто запомнить.
— Ясно, — вздохнул Стас. — Буду ждать завтрашнего дня.
— Позвольте напомнить, герр патермейстер, — снова очень любезно мурлыкнул секретарь, — что завтра у вас вряд ли будет возможность уделить нашему гостю достаточно внимания. Кошачий день, сами знаете… Или прикажете отменить?
— Кошачий?.. Ах да, верно. — Из-под покерфейса инквизитора снова на миг проглянуло нормальное человеческое чувство, которое Стас определил как исключительную и обреченную задолбанность. — Не нужно отменять, я приму всех, кто придет до обеда. Кстати, привратника вы пока не нашли?
Секретарь хотел ответить, но в этот момент в дверь постучали, и после разрешения войти появился колоритнейший персонаж — совершенно седой старик, сухощавый и подтянутый, с идеальной осанкой и самой угрюмой физиономией, которую Стас мог себе представить. Одет он был в коричневый суконный костюм, состоящий из куртки и штанов, отделанных черно-серебристым кантом, а левую сторону куртки, вдобавок, украшал серебром же вышитый герб — что-то сложное, с вензелем вокруг рыцарского щита, который Стас толком не рассмотрел.
— Фридрих Иероним, — сказал инквизитор почти обычным голосом. — Это герр Ясенецкий из Московии, гость капитула и лично мой. Он попал в затруднительное положение и лишился всего багажа, следует найти ему сменные вещи, позаботиться об ужине и ночлеге, а также проследить, чтобы герра Ясенецкого никто не тревожил. Вообще никто без моих особых распоряжений.
— Слушаюсь, молодой господин. — Фридрих Иероним отвесил поклон, согнувшись в поясе точно пополам и тут же выпрямившись. — Ваша милость, прошу следовать за мной.