— Верно ли я понимаю, что вы решили не докладывать обермейстеру Шварценлингу обстоятельства этого дела? — поинтересовался Фильц, не поднимая взгляда от бумаг, которые аккуратно протыкал шилом.
Игла с суровой нитью уже лежала возле секретаря, готовая для сшивания листов.
— Нет, неверно, — спокойно ответил Видо, ожидавший этого вопроса. — Все обстоятельства будут ему доложены в соответствующие сроки и после проведения первичного расследования. Мне напомнить вам, что инструкция требует сбора доказательств перед передачей дела?
— Благодарю, не обязательно.
Голосом секретаря можно было заливать препараты вместо уксуса, таким кислым он был. Видо вздохнул и снова потер виски, а потом устало заговорил, тщательно выбирая слова:
— Показания герра Ясенецкого очень интересны, однако их следует проверить и соединить с теми сведениями, которые у нас имеются. Я почти убежден, что Ясенецкого действительно привел фамильяр, но подавать отчет в таком виде — преждевременно, как минимум. Герр Теренц должен нарисовать портрет ведьмы для возможного опознания, а мы — исследовать ее тело на случай имеющихся особых примет. Еще нужно провести более тщательный обыск дома и отправить егеря с собакой по следу Ясенецкого. Найти камень, который он упоминал… След, конечно, остыл, но завтра еще вполне можно поискать. Мы слишком мало знаем о том, как фамильяры приводят ведьмаков, и эти сведения могут оказаться важнее всего…
— А пока вы будете проводить расследование, герр московит окажется приманкой для кота, — с ядовитой любезностью подсказал Фильц. — Простите, но я не вижу другой причины держать его на свободе.
— Не на свободе, а в пределах капитула, — парировал Видо. — Ну а я не вижу причины держать под замком человека, чья вина не определена и не доказана. Даже если он пришел в наш мир за котом, это еще не значит, что вследствие действий оного. Может, провалился случайно!
— Вы сами-то в это верите, герр патермейстер? — брюзгливо усмехнулся Фильц. — Дознание… Это ведьмак. Предположительно — седьмого ранга. И даже если будущий ведьмак, это лишь вопрос времени. Вы знаете хоть один случай, чтобы пришедший оттуда, — он неопределенно махнул рукой с иглой, — отказался заключать контракт? Наши, урожденные, иногда отказываются, честь им за это и хвала. Но те — никогда! Иначе их не призывали бы.
— Если нам неизвестно о таких случаях, это не значит, что они невозможны, — так же спокойно сказал Видо. — Во всяком случае, Господь наш дал всякому разумному созданию своему свободу воли и выбора. Ясенецкий может согласиться, но и отказаться тоже может.
— Вы в это верите? — Фильц посмотрел на него в упор. — Патермейстер, не играйте словами, скажите, что вы сами верите в такой исход.
— Я на него надеюсь, — тихо сказал Видо, с трудом шевеля губами. — И готов нести ответственность за свой выбор. И за его выбор — тоже.
— Ответственность? Господа ради! Вас ждет лишение сана! Впрочем, сын графа Моргенштерна не слишком много от этого потеряет. — Нет, насчет уксуса Видо ошибся, голос секретаря сочился крысомором. — От большей ответственности, полагаю, вас прикроет титул отца. Но вы хоть представляете, на что способен фамильяр шестого ранга, истово желающий прорваться к своему подопечному? Точнее, не к нему, а к седьмому рангу, но нам от этого не легче. Думаете, нас защитит дюжина рейтаров? Или полагаетесь на свои способности?
— Думаю, обермейстеру Шварценлингу и на это не приходится рассчитывать, — уронил Видо, больше всего на свете мечтая пойти и лечь спать. — Насколько мне известно, он рукоположенный клирик, а не истинный. У него шанса справиться с фамильяром и вовсе нет. Если вы так все хорошо просчитали, господин Фильц, скажите мне, что будет, когда Ясенецкого увезут и фамильяр останется ни с чем?
— Он бросится вслед за ведьмаком! — парировал секретарь. — И это уже будут не наши сложности, а охраны, которую приставит к ведьмаку Шварценлинг. Уж истинного клирика, а может, и пару, обермейстер для такого дела найдет. Беда в том, что вы при этом останетесь без подвига, верно, герр патермейстер? Вы же этого хотите? Проявить себя, совершить славное деяние! Чтобы ваш покровитель вспомнил о вас и вернул к себе под крылышко!
— Что?! — Видо уставился на секретаря в полном смятении. Предположить, чтобы он… ради карьеры… да пусть даже ради наставника! — Фильц, о чем вы говорите?! В мыслях не было!