— Значит, вы и есть Федор Никитич Родионов? — первым заговорил он, внимательно присматриваясь к автору детективов. Голос следователя был сухим и чуть дребезжащим.
— Да, это я, — кивнул Федор и хотел было встать, но потом махнул рукой и снова откинулся на спинку дивана.
— Прекрасно. Если позволите, то я бы хотел задать вам несколько вопросов. Надеюсь, хозяин не будет возражать против нашей беседы? — и он оглянулся на Виктора, который неопределенно пожал плечами. — Ну вот и отлично.
Следователь достал из папки лист бумаги и ручку.
— Вас, как бывшего сотрудника милиции, наверное, нет смысла предупреждать об ответственности за дачу ложных показаний?
— Конечно, нет, — слабо усмехнулся Федор, — тем более что никаких показаний я вам дать не смогу.
— Это почему же?
— Да потому, что всего полчаса назад узнал об этом деле.
— Ну, это не причина. Тем более что меня интересует не то, когда вы узнали об убийстве гражданки Соколовой, а то, где вы были вчера с десяти до одиннадцати часов вечера?
Повисло тяжелое молчание, прерываемое лишь тяжелым дыханием Родионова. Виктор переводил взгляд с приятеля на следователя, а тот делал вид, что сосредоточил все свое внимание на рассматривании колпачка от ручки.
— Итак?
— У меня нет алиби, — прохрипел Федор. — Я не помню, где я был в это время!
— Так-так… а что вы вообще помните из событий вчерашнего дня?
Федор напрягся и попытался восстановить в памяти всю цепь событий. Выбежав из подъезда после ссоры с Еленой Борисовной, он первым делом устремился к метро. Купив в коммерческом ларьке флягу коньяка, он прошел немного подальше, сел в сквере и начал пить. Настроение было таким, что лучше не вспоминать. Впрочем, после коньяка он основательно взбодрился и, кажется, даже начал приставать к женщинам… Но нет, сначала дело было так — на той же скамейке, что и он, сидели две очень миловидные девицы, в одной из которых он узнал недавнюю подружку Андрея. Они курили, он пил коньяк, и никто никого не трогал. А потом к их скамейке приблизился какой-то пьяный пожилой грузчик в грязном синем халате, хотел было сесть, но, увидев этих девиц, возмущенно заорал: «Вот, бляди!» — и быстро пошел прочь.
Девицы несколько смущенно засмеялись, и тогда Федор попытался с ними заговорить. Да, он даже поинтересовался их ценой, заявив, что деньги у него есть. Но девицы, несмотря на свой вызывающий вид, гордо заявили, что они не продаются, после чего встали и ушли. Так, и что было дальше? Он допил коньяк, после чего снова направился к метро. Там произошла забавная сцена — увидев, как одна молодая женщина покупает на лотке его книгу, он увязался за ней и попытался дать автограф. Но, сколько он ни уверял заплетающимся языком, что является автором, она так и не поверила и, чтобы отвязаться, даже поспешила сесть в подъехавший автобус.
Тогда он снова вернулся к метро и решил купить газету. Доставая деньги, он что-то уронил, и стоявшая рядом с ним женщина в кокетливой шляпке сказала:
— У вас десятка упала.
— Зато кое-что другое стоит! — гордо ответил Федор, оглянул незнакомку и вдруг решил сделать ей комплимент: — А вот у вас такая красивая шляпка, что ее можно не снимать даже в постели!
Но и на этот раз его постигла неудача, поскольку женщина недовольно фыркнула и поспешно удалилась. После этого он снова пил и пил, слонялся в окрестностях метро и, лишь когда совсем стемнело, направился к дому. Впрочем, нет, до дома он так и не дошел, оказавшись где-то в окрестностях улицы Гамалея. Наверное, он собрался навестить Андрюху, решив, что у того ночная смена. Но и до морга он не дошел, потому что его окликнули из кустов и попросили закурить.
Федор приблизился и увидел, что на поваленном дереве милуется молодая и изрядно пьяная пара. Сначала ему показалось, что девица просто сидит на своем партнере, но когда он подошел вплотную, то понял, что в Камасутре эта поза называется «коза смотрит на дерево». У парня были приспущены штаны, а у девицы сзади приподнята юбка. Да еще и трусы лежали рядом, на том же дереве. Она взяла сигарету, прикурила от его зажигалки, после чего снова заелозила на своем партнере, нимало не смущаясь Федора. Парень, кстати, предложил ему выпить — на земле стояла бутылка какого-то портвейна.
Он выпил, сел на то же дерево, и, помнится, они даже о чем-то поговорили. Потом девица слезла, взяла свои трусы и хотела одеться, но ее партнер предложил Федору поучаствовать. Так, а вот принял ли он это предложение? Кажется, что она стояла перед ним, а он ощупывал под юбкой ее сильные бедра и толстые ягодицы… Он возбуждался, возбуждался, а потом вдруг произошло что-то непонятное. Кажется, эта девица его все-таки оттолкнула и куда-то там послала… или нет, произошло что-то другое? Во всяком случае, он взбесился, вскочил с дерева и куда-то пошел, ругаясь вслух. Что же было дальше и куда он шел? Нет, вспомнить это невозможно — измученная алкоголем память не подсказывала больше никаких воспоминаний.