— Да не бегите вы так, мне нужно вам что-то сказать!
— Я ничего не хочу слушать.
— Нет, вы меня выслушаете!
— Если вы не отстанете, я буду кричать!
По ее решительному тону Андрей понял, что она так и сделает, а потому пошел на крайние меры.
— Что вы делали у этого котлована? Вы знаете, что там произошло убийство?
Она резко остановилась и в упор посмотрела на него. Он не понял ее взгляда, но почувствовал, что его вопросы возымели свое действие.
— Так вы знаете об этом или нет? — настойчиво повторил он.
Она заколебалась, а затем нерешительно пожала плечами:
— Ну, знаю…
— А откуда? Ведь это произошло поздно вечером. Свидетелей не было, а милиция тут же увезла труп. Откуда же вы об этом узнали?
— А откуда вы сами об этом знаете? — раздосадованно воскликнула она. — Может быть, это вы и убили бедную девушку…
— О, вы даже знаете, что это была девушка! — Андрей так разволновался, что теперь и сам не понимал: в чем смысл всех этих расспросов?
— Ну и что из этого?
— Она была моей невестой! — Его голос поневоле дрогнул, а на глаза навернулись слезы.
Незнакомка явно растерялась. Теперь они стояли посреди пешеходной дорожки, загораживая проход. Какая-то пожилая женщина укоризненно покачала головой и что-то пробормотала, пытаясь пройти между ними.
— Теперь вы понимаете, почему я вас спрашиваю?
— А вы меня не обманываете?
Он только покачал головой и тяжело вздохнул.
— Мы должны были пожениться через две недели. Она собиралась прийти ко мне… я живу тут неподалеку… но ее все не было и не было. Я пошел искать и вдруг нашел ее… ну, сами понимаете где.
Незнакомка кивнула, рассматривая Андрея с явным сочувствием.
— Простите.
— За что?
— Ну, понимаете, во всяких детективах пишут, что убийцу тянет на место преступления…
— И вы решили, что это я?
— Ну, не то чтобы… в общем, знаете, какое сейчас время. А узнала я на работе. У нас все сотрудники говорили о том, что в этом котловане убили молодую девушку, ну я и…
— А где вы работаете?
Этот вопрос вновь всколыхнул недоверие, мгновенно промелькнувшее в ее взоре.
— Это не важно.
— Да, не важно, я спросил об этом просто так. Пойдемте, я вас провожу, если не возражаете… Куда вы направлялись?
— На трамвайную остановку.
Они медленно пошли рядом. Теперь Андрею уже не о чем было говорить, и он мучительно пытался придумать хоть какую-то фразу, чтобы продолжить разговор. Незнакомка ему очень нравилась — у нее была такая точеная фигурка! Голубые джинсы плотно облегали округлые бедра и стройные ножки, звонко цокавшие по асфальту лакированными туфельками. Нежные, не тронутые помадой губы, имели бледно-розовый цвет, сквозь тонкую кожу лица проступал легкий румянец, таинственные глаза прятались за длинными ресницами.
Ева мертва, и он безумно страдает, но… Но почему бы его страданиями не вызвать сочувствие у этой симпатичной девчонки? Разве в этом есть что-то подлое — ведь и ее могли убить в том же котловане! А если бы убили не Еву, а его самого, неужели бы она потом так и не вышла замуж?
Андрей поймал себя на мысли, что уже пытается придумать предлог для знакомства и при этом соблюсти приличия — то есть сохранить скорбный вид убитого горем жениха, которому нельзя отказать в одной маленькой, скромной просьбе… Черт, но ведь если непроизвольно пытаешься оправдать свое поведение, уверяя самого себя, что в этом нет ничего постыдного, значит, постыдное все-таки есть!
Не придумав ничего лучшего, Андрей произнес первую, пришедшую на ум фразу.
— Ее, кстати, звали Ева… Ева Соколова.
Незнакомка кивнула в знак того, что принимает это к сведению, но ничего не ответила. Тогда ему пришлось задать вопрос напрямую.
— А вас как зовут?
— Зачем это вам?
Вопрос был задан таким тоном, что Андрей смутился. Они уже подошли к остановке, и теперь надо было действовать быстро: первый же трамвай — и она уезжает. Но как ей объяснить, что переживать лучше всего тогда, когда кто-то утешает. Более того — этот «кто-то» обладает такими явными достоинствами, что прошлая потеря может показаться незначительной, по сравнению с новым приобретением. Ну, черт, что же ей сказать?
Из-за угла, противно задребезжав, показался трамвай.
— Послушайте, — заторопился он, — я не знаю, как вам это объяснить, но я себя чувствую таким одиноким… мне так тяжело… В общем, можно я вам позвоню и мы поговорим по телефону?