Прижогин изучающе посмотрел на Андрея, который суетливо отводил глаза, мечтая поскорее закончить эту пытку и выбраться на свежий воздух.
— Не понимаете? И у вас нет никаких подозрений на этот счет?
— Никаких подозрений… — машинально повторил Андрей.
— А в каких отношениях находилась Ева Соколова с Виктором Ивановичем Разметаевым?
— С Виктором? При чем тут… какие отношения, что вы… Ну, однажды я их познакомил и все… какие отношения.
— Значит, вам ничего не известно?
— Да о чем, о чем мне должно быть известно? — чуть не плача, воскликнул Андрей, окончательно сбитый с толку.
Следователь помедлил, а затем снова переворошил бумаги и, глядя куда-то в сторону, отчетливо произнес:
— Согласно показаниям Динары Рашидовны Нигматуллиной, по мужу Разметаевой, ее супруг Виктор Иванович Разметаев вступил в половую связь с потерпевшей за несколько часов до ее смерти.
Андрей качнулся и чуть не упал со стула. В глазах помутилось, к горлу подступила тошнота. Пошатнувшись, он поднялся с места и бросился к окну.
— Сядьте!
— Сейчас, сейчас… мне плохо, я не могу… — бормотал он, дергая за ручку и пытаясь открыть окно. Наконец, ему это удалось, и он прислонился к решетке, жадно глотая воздух. Немного придя в себя, выпрямился. Прижогин стоял совсем радом.
— Мне плохо, — жалобно простонал Андрей, — я ничего не соображаю… Виктор и Ева… не может быть… Это вам сама Динара рассказала?
— Да, вот ее собственные показания.
Прижогин в глубине души очень гордился этими показаниями. Час назад он таки сумел запутать Разметаеву и вызвать ее на откровенность. «Согласно показаниям гражданок Михалевой и Чеглаковой (это были местные пенсионерки, проводившие весь день на лавочке перед домом), в день убийства они видели, как потерпевшая и ваш муж после недолгого разговора зашли в подъезд. Через полчаса потерпевшая вышла из дома и, по словам свидетельниц, выглядела очень взволнованной. Так что если вы хотите снять с вашего мужа все подозрения, лучше всего говорить чистую правду».
Взволнованная Динара пересказала следователю тот бурный разговор с мужем, всячески повторяя при этом, что «Витенька не мог этого сделать… эта тварь его шантажировала, а он ни в чем не виновен!».
— Итак, теперь вы знаете о том, что ваша невеста добровольно вступила в половую связь с вашим другом за несколько часов до убийства.
Этого Андрей уже не вынес.
— Сволочь! — захлебываясь от рыданий, пролепетал он. — Я убью эту сволочь! Какой гад!
— Но и это еще не все, — внимательно наблюдая за его реакцией, неумолимо продолжал Прижогин. — Согласно показаниям той же гражданки Нигматуллиной, по мужу Разметаевой, ваша невеста, гражданка Соколова, шантажировала ее мужа и, в качестве платы за молчание, потребовала у него три тысячи долларов США, которые и были обнаружены при ней после убийства.
— Шантажировала? — Андрей изумленно поднял голову. — Доллары? Но чем, чем она его могла шантажировать?
— Со слов Нигматуллиной, как ей признался ее собственный муж, он и гражданка Соколова несколько лет назад состояли во внебрачной связи.
— Это вы точно знаете?
— Пока нет, но это будет обязательно проверено.
Андрей вытер слезы и немного успокоился, хотя по-прежнему чувствовал себя ужасно. Сколько чудовищных новостей — Виктор и Ева, шантаж, половой акт, доллары… А! И тут он вспомнил сцену у помойки… Значит, все это правда! Ну, Виктор, ну и сволочь, он еще за это поплатится!
— Ну и последний вопрос. Что бы вы сделали, если бы узнали обо всем этом раньше?
Андрей насторожился и, подняв глаза, поразился взгляду следователя.
— Я… я не знаю… я не мог этого сделать… не мог убить Еву, не мог! И я ничего не знал, клянусь вам!
В его воспаленном мозгу мгновенно вспыхнуло воспоминание о той жуткой ночи. Вот он сходит с дорожки, направляется к полуразрушенному дому, чуть не падает в котлован и видит…
— А кто мог? — прервал его жесткий голос следователя. Разметаев?
— Не знаю, может, и он… не знаю, не знаю, я ничего не знаю…
— Ну хорошо, на сегодня наш разговор закончен.
— Я могу идти? — и Андрей мгновенно сорвался с места.
— Идите, — сухо ответил Прижогин и отвернулся.
Андрей поспешно сбежал вниз, выскочил на улицу и чуть не бегом бросился со двора. Но чем дальше он шел, тем больше его охватывало какое-то невероятное возбуждение. Виктор, Виктор и Ева — и это в тот день, когда он пошел спать и дожидаться ее прихода! Какой гад, какой гад!
Глава 10. Новые версии