— Ты хочешь спать?
— Что? А, нет, пока нет. Мы выпили столько кофе, так что теперь я уже не скоро усну. Можешь пока что-нибудь рассказать.
— О чем?
— Ну, не знаю… какие-нибудь ужасы. Ты же работаешь в таком месте… Я люблю слушать на ночь разные кошмарные истории.
Андрей усмехнулся.
— Самая кошмарная история состоит в том, что мы будем спать в разных комнатах.
— Опять?
— Ну я не знаю, какие ужасы тебе нужны! — раздосадованно воскликнул Андрей, после чего мягким прыжком подскочил к Еве и, прежде чем она успела ему помешать, нежно поцеловал в шею. — Про вампиров, что ли?
— Отстань, щекотно!
— И только-то?
— Не трогай мой халат!
— А зачем мне его целовать? Ему от этого приятно не станет…
— Мне тоже.
— Неужели? О Боже, никогда в жизни не видел такого совершенства!
— Пошляк! — и она попыталась запахнуть халат.
— Что делать! Погоня за остроумием сплошь и рядом заводит в болото пошлости… секунду, не дергайся… сейчас, сейчас, сейчас… — каждое «сейчас» сопровождалось все более интимным поцелуем.
— Перестань…
— Ну, пожалуйста…
— Не надо, ведь мы же договаривались!
— Несколько дней раньше, несколько дней позже… я люблю тебя…
— Что ты делаешь?
— Радость моя… умоляю… я тебя так люблю…
— Ну черт с тобой! Отпусти меня, и пойдем на софу…
Постель в маленькой комнате так и осталась нетронутой, зато постель в большой комнате испытала множество бурных сотрясений. Во время одного из них Андрей даже вскрикнул, почувствовав, как острые зубки Евы впились ему в левое плечо.
— Хорошо, хоть не в горло, — пошутил он, когда оба успокоились. — Все-таки у нас с тобой получилась ужасно прекрасная ночь…
Глава 3. Роман с персонажем
Федор Никитич Родионов, автор серии милицейских романов «Банда убийц», «Банда насильников», «Банда извращенцев» и создатель бессмертного образа подполковника Гунина (нечто среднее между полковником Гуровым и майором Прониным), проснулся утром от крайне неприятного ощущения — как будто ему прямо в череп заколачивали большие металлические штыри. Нет, это была не страшная месть разоблаченного мафиози по кличке Зефир из последнего романа «Банда грабителей», это был тяжелый грохот за стеной, на лестничной площадке, усугублявшийся естественной головной болью после вчерашней выпивки. Тем более что вечером, вернувшись домой, Родионов достал из холодильника початую бутылку водки и «усугубил» свое блаженное состояние, позволявшее ему спать без сновидений.
В отличие от своих друзей — Виктора и Андрея — Родионов в основном сидел дома, деля время между сочинением очередного детектива (набирая его на стареньком советском компьютере — подарке Виктора) и продолжительными запоями. Пить он начал рано, еще в школе, да это было и неудивительно, родившись в семье потомственного алкоголика и уборщицы. Отслужив в армии, Родионов поступил на работу в милицию, потом закончил Высшую милицейскую школу при МВД и, в конце концов, дослужился до звания старшего лейтенанта и должности участкового.
После этого, последовав совету Виктора, он начал записывать разные интересные истории из своей практики; носил рассказы по различным журналам и, наконец, опубликовался. Первая же публикация так его вдохновила, что он взял отпуск и сочинил большой роман под странным названием «Банда уходит в горы». Андрей, которому он показал свою рукопись, долго и яростно ругал «эту чудовищную халтуру» и в конце концов заявил, «что сюда больше бы подошло название «Хрен спускается с горы».
Несколько обескураженный Родионов все же отнес роман в одно частное издательство, специализировавшееся на советских детективах, издаваемых в серии «Черная мышка». Рукопись одобрили, договор заключили и при этом заплатили такой аванс, что Родионов, сравнив его с собственной зарплатой, мгновенно принял решение. Уволившись из органов, он энергично приступил к следующему роману.
Не прошло и двух лет, как он стал автором целой серии детективов и теперь мог бы считаться вполне обеспеченным человеком, если бы не тратил все свои гонорары на проституток, выпивку и неожиданно появившееся увлечение — посещение различных европейских столиц. Слушая его рассказы о заграничных вояжах, Андрей и Виктор буквально умирали со смеху, ибо все они сводились к одному и тому же — «предварительно выпил, а затем пошел и снял какую-то блядь». Побывав в Париже, Родионов ухитрился так и не увидеть Лувра, побывав в Риме — Колизея.