— А разве это что-нибудь меняет? — удивился Сергей Александрович.
Филипп смотрел на Полину во все глаза. Их изумление было взаимным, ибо он с первого взгляда узнал в ней одну из «девушек по вызову», услугами которой весьма активно пользовался примерно месяц назад, во время своего длительного загула.
— Ну вы хоть руки друг другу пожмите или поцелуйтесь, что ли… — засуетился отец, удивленный холодностью и едва скрываемой враждебностью между будущей женой и сыном. — Все-таки через пятнадцать минут породнитесь!
«О черт, вот положение!» — думал про себя Филипп, пожимая теплую руку Полины и цедя сквозь зубы:
— Очень приятно.
«Сказать ему, что она — шлюха, и сорвать свадьбу? А если он и так это знает, но не хочет, чтобы об этом знали другие? Вдруг он тоже выписывал ее по телефону той же фирмы, что и я?»
— А как, интересно, вы познакомились? — осторожно поинтересовался он, не зная, на что решиться.
— На улице, — охотно пояснил отец, — Полина спросила меня, как найти меховое ателье, которое находится в соседнем с моим доме, и я вызвался ее проводить.
«Ага, значит, он ничего не знает…»
В этот момент распахнулись двери, заиграла музыка, и пышная белокурая дама-распорядитель в нарядном голубом платье пригласила «брачующихся» пройти в зал бракосочетаний, с трудом скрывая изумление от вида столь странной пары — со стороны это выглядело так, будто бы дедушка женился на своей внучке.
— Но ты хоть помнишь историю собственного отца, а моего деда? — в последний момент успел спросить Филипп. — Неужели не боишься ее повторения?
Сергей Александрович зло взглянул на сына, но не успел ответить.
— А что это за история? — тут же заинтересовалась Полина, беря под руку своего суженого. — Впрочем, сейчас не время, потом расскажешь…
Филиппу ничего не оставалось, как последовать вслед за ними. Переводя взгляд с седого затылка отца на белокурый, тщательно завитой затылок невесты, он задумчиво покусывал губы…
А история его деда — Александра Павловича Коновницы-на, о которой он тщетно пытался напомнить своему отцу, была настолько примечательной, что, благодаря воспоминаниям современников, даже вошла в анналы истории начала XX века.
Дело в том, что где-то в перерывах между первой и второй русской революциями, примерно в 1909–1912 годах, молодой дворянин Александр Коновницын в одно и то же время увлекся революционными идеями и юной русоволосой красавицей, происходившей из мещанского сословия. Собственно говоря, именно эта девица, впоследствии оказавшаяся членом РСДРП, и пробудила интерес своего возлюбленного к самым «порочным» идеям двадцатого века.
Они любили друг друга, дело шло к свадьбе, как вдруг однажды, к немалому изумлению Коновницына, его юная возлюбленная явилась к нему вся в слезах и заявила, что не только не может выйти за него замуж, но ее родители категорически настаивают на том, чтобы они никогда больше не встречались.
«Но почему, почему? — недоумевал молодой дворянин. — Ведь я достаточно богат и могу обеспечить тебе достойную жизнь! Кроме того, ты сама признавалась, что любишь меня!»
В ответ он получил бурю вздохов, водопад слез и массу совершенно невнятных объяснений, самым вразумительным из которых была ссыпка на некие таинственные «интересы революции». Несмотря на все его усилия и уговоры, это свидание оказалось для них последним. Велико же было изумление покинутого любовника, когда вскоре он случайно узнал о том, что его двадцатилетняя возлюбленная вышла замуж за семидесятилетнего богатого купца!
Через год, кое-как утешившись, Коновницын женился на другой, продолжая ломать голову над тем, что помешало ему быть счастливым со своей первой любовью. Он встретился с ней спустя пятнадцать лет, уже в советские времена, и лишь тогда узнал потрясшую его до глубины души разгадку всей этой истории!
После загса все приглашенные расселись по трем машинам и отправились на квартиру Сергея Александровича праздновать свадьбу. Филипп оказался в одной машине с «новобрачными», однако ни малейшей возможности поговорить наедине или с отцом, или с Полиной ему так и не представилось. И лишь уже глубоко под вечер, когда все изрядно охмелели, Полина, проходя мимо сидевшего за столом Филиппа, вдруг наклонилась к его уху и быстро шепнула:
— Пригласи меня потанцевать.
Он кивнул, встал и сделал приглашающий жест. Отец в тот момент беседовал с кем-то из гостей, а потому поначалу не обратил на них внимания.
— Не говори отцу о том, чем я раньше занималась, — попросила Полина, оказавшись в объятиях Филиппа. В этот момент они находились в другой комнате, где гремела музыка и никто из присутствующих не мог их услышать.