Вопрос оказался настолько неожиданным, что Платон привстал на кушетке и изумленно воззрился на свою возлюбленную.
— Что ты имеешь в виду? — насмешливо спросил он минуту спустя. — Изготавливать пепельницы из черепов или ожерелья из мелких костей и зубов?
— Нет, но можно продавать не только отдельные уши или пальцы, но и некоторые внутренние органы, — невозмутимо отвечала Грета.
— Ты серьезно? Да кому нужна эта требуха?
— Тем же, кому нужно и все остальное. Например, твои клиенты могут посылать тем, кого они хотят запугать, сердце — «не заплатишь долг, сердце вырву»; а жены устрашать мужей-алкоголиков видом циррозной печени — «вот, что с тобой станет, если не бросишь пить».
— Нуда, а те, кто узнал об измене, присылать мужьям отрезанные фаллосы — «вот что с тобой станет, если не бросишь изменять!»
И Платон, пораженный буйством фантазии своей подруги, иронично покачал головой. Как и всякий влюбленный мужчина, он не смог слишком долго таиться от своей возлюбленной и недавно рассказал ей обо всем. Грета призадумалась, и поначалу патологоанатом пожалел о своей откровенности, решив, что женщина пришла в ужас от его «бизнеса». Однако как же мало он, оказывается, ее знал!
— Мне кажется, что это уже слишком, — видя, что она всерьез ждет ответа, осторожно отвечал Платон. — Ты забываешь о необходимости соблюдать максимальную осторожность.
— Продавать внутренние органы гораздо безопаснее, чем внешние, — возразила женщина, и Платон не нашел что ответить.
В это время в дежурной комнате прозвенел звонок, кнопка от которого была выведена на улицу, к воротам.
— Ты сегодня ждешь покупателей? — спросила Грета, едва Платон вскочил с кушетки и стал торопливо одеваться.
— Да, — натягивая штаны, кивнул он. — На этот раз кому-то потребовался целый труп для организации фиктивных похорон.
— А ты уверен в тех, кому ты его собираешься продать?
— Как я могу быть в них уверен? — резонно заметил Платон, шнуруя ботинки. — И что я должен был для этого сделать — попросить их предъявить удостоверения членов организованной преступной группировки?
— Но откуда они узнали о том, чем ты занимаешься?
— Видимо, от предыдущих покупателей… — Платон закончил одеваться и, стоя в дверях, оглянулся на Грету. — Будет лучше, если ты дождешься меня здесь и не будешь никуда выходить.
— А вдруг тебе понадобится моя помощь?
— В чем?
— Придать покойнику товарный вид!
Платон только присвистнул. Выйдя из здания, он миновал небольшой открытый двор и подошел к воротам.
— Кто? — спросил он, стоило водителю стоявшего в переулке «Лендровера» несколько раз просигналить.
— Бессмертные!
Платон усмехнулся придуманному им самим паролю и, отодвинув засов, распахнул обе створки ворот. Красавец «Лендровер», отделанный красивыми, «под дерево», панелями, медленно въехал во двор, и из него тут же выскочил энергичный разбитной парень, сидевший рядом с водителем.
— Привет, дядя! — махнул он Платону. — Так это ты тут жмуриками торгуешь?
Подобного рода веселость сразу не понравилась патологоанатому, однако в нем уже заговорил дух продавца, а потому он заставил себя угодливо улыбнуться и попытаться сострить в ответ:
— Оптом и в розницу!
— Ну так веди в кладовую!
— Прошу!
— Минуту, только шефа позову, — парень распахнул заднюю дверцу и помог выйти довольно бесцветному господину в ярком галстуке, золотых очках и с тонкой сигарой в зубах. Он молча окинул бесцеремонным взором Платона Васильевича.
— Прошу, — повторил тот, направляясь к зданию морга.
«Покупатели» последовали за ним, причем молодой весельчак все никак не мог угомониться.
— Ну и как идет торговля? — донимал он Платона. — Товар хорошо расходится?
— Торгуем помаленьку, — замороженным голосом отвечал патологоанатом. Войдя в здание, он повернул налево и вскоре уже открывал тяжелую дверь холодильной камеры.
Внутри находилось пять обнаженных старческих трупов — три старушки и два старика, недавно скончавшихся в окрестных больницах. Помимо них, лежал тридцатилетний работяга, утонувший спьяну в Москве-реке, немолодой бизнесмен, погибший в автомобильной катастрофе, давно высохший и никому не нужный бомж и сорокалетняя женщина, отравившаяся по неизвестной причине.
— Выбирайте вот из этих, — как можно любезнее предложил Платон, откатывая в сторону три тележки — с бомжом, старухой и стариком — и ощущая себя как-то виновато, ввиду скудности и «некондиционности» предлагаемого выбора. И это обстоятельство немедленно подметил весельчак: