— Вы правы. Наверное, сегодня было много посетителей? — спросил Розовски. — Одного я, по-моему, только что встретил.
— Что?.. Ах да… Нет, это не посетитель. То есть посетитель, но… Это юрисконсульт Арика. Цви Нешер, адвокат.
— Да? — Натаниэль вспомнил очки в тонкой оправе, светло-серый галстук с изящной булавкой. Действительно, настоящий преуспевающий адвокат. Хоть сегодня на плакат: «Будь юристом!» — Тогда понятно.
— Он пришел… Ну, во-первых, конечно, выразить соболезнование. А во-вторых — предложил свои услуги. На случай каких-либо осложнений с полицией.
— Вот как? — Розовски удивленно поднял брови. — А что, уже появились осложнения?
— Нет, но вы же сами понимаете, — Виктория неловко пожала плечами, — мы только называемся репатриантами. На самом-то деле мы живем в чужой стране. Не знаем законов, не знаем правил. Все может быть, так что хорошо иметь под рукой знающего человека.
— Иметь под рукой знающего человека всегда полезно, — согласился Натаниэль, — но вы зря волнуетесь. Так мне кажется.
— Он утром звонил в полицию, — сообщила Смирнова. — Я имею в виду Нешера. Ему дали очень странный ответ. Вот он и забеспокоился. Сразу позвонил мне. Еще до приезда. А я сразу же позвонила вам.
— И что же ему сказали в полиции? — спросил Розовски.
— Ну… Вроде бы это… эта… В общем, то, что случилось вчера, весьма похоже на самоубийство.
— Вот как… — Натаниэль покачал головой. — Что же, это первое, что приходит в голову. И что вы сами по этому поводу думаете?
— У него никогда не было никаких суицидальных наклонностей! — с нажимом сказала Виктория. — Никогда, слышите? И никогда никаких поводов для… для такого безумного шага! Мой муж был нормальным человеком, энергичным и жизнерадостным. И никаких изменений настроения в последнее время я не замечала!
— Ну, он ведь мог просто скрывать от вас, — заметил Розовски. — Может быть, не хотел заранее огорчать. Может быть… — он сам понимал, как это звучит. На самом деле потенциальный самоубийца скрывает свое намерение отнюдь не из сердобольного отношения к близким. Какая уж тут, к черту, сердобольность! Плевать хотел самоубийца на окружающих, ему себя жалко, а не других. — Словом, — сказал он, — тут нельзя утверждать наверняка. Другое дело, если вы вспомните о каких-то планах, которыми он делился с вами, может быть, о планировавшихся им встречах. Знаете, — он сделал неопределенный жест рукой, — ну, если человек решил добровольно уйти из жизни, скажем, в воскресенье, то вряд ли можно будет в его карманном календаре обнаружить запись о встрече, которую он планирует на понедельник. Понимаете?
— Понимаю, — Виктория задумалась. — Н-нет, — сказала она с некоторой неуверенностью в голосе. — Честно говоря, я не могу припомнить… — она замолчала, растерянно посмотрела на сыщика. — Странно. Обычно я всегда знала о его планах. А ведь верно — ничего он не планировал. Ни поездок, ни встреч. Я имею в виду — последнее время. Я вот сейчас вспомнила: за этот злосчастный вечер он словно бы и не заглядывал. Будто какую-то веху поставил. А за ней — неизвестность…
— Кстати о вечере, — Натаниэль полез в карман за сигаретами, но сообразил, что не испросил разрешения закурить. Смирнова махнула рукой, пододвинула ближе к нему пепельницу. Пепельница стояла на крохотном журнальном столике с выгнутыми ножками, который Натаниэль принял поначалу за подставку для декоративных цветов. Потом увидел на стеклянной полочке журнал в яркой цветной обложке.
Вместо того чтобы закурить, он рассеянно взял в руки журнал, полистал его. Журнал оказался туристическим, выходящим на английском языке, — и старым, за сентябрь прошлого года. Приглашал провести праздники Рош-а-Шана в Европе. На выбор — в Париже, Женеве, Вене.
— Ну и как? — зачем-то спросил Натаниэль. — Были в прошлом году в Европе?
— Я — нет, — ответила Смирнова. — Аркадий ездил. В Швейцарию.
— На праздники?
— Нет, деловая поездка. По-моему, на три дня.
«Полгода назад». Натаниэль еще не знал, зачем ему эта информация, спросил машинально, чтобы о чем-то спросить. Он отложил журнал и только сейчас заметил лежавший на полу маленький белый прямоугольник. Визитная карточка, видимо, использовалась в качестве закладки и только что выпала. «Цви Нешер, адвокат. Юридические, нотариальные услуги, консультации». Дальше шли два телефонных номера — домашний и служебный, номер факса, адрес.
— Очень кстати. Я могу взять эту карточку себе? — спросил Натаниэль. — На всякий случай.