— А кто он такой?
— Ройзман? — Натаниэль вздохнул. — Господин из России, который очень не любит частных детективов… Не вижу здесь ничего, что обосновывало бы подозрения против Виктории, — сказал Натаниэль адвокату, возвращая листки. — Если, разумеется, они все точно зафиксировали. Он ведь не утверждает, что жена назначила встречу именно Виктории. Может, да, а может, нет. Что по этому поводу говорит госпожа Смирнова?
— Я уже объяснял: она спала. С трех часов дня и до самого утра. Сейчас ей кажется, что какой-то телефонный звонок она сквозь сон слышала. Но и только, — ответил адвокат.
Натаниэль снова взял запись протокола, которую адвокат не успел спрятать в папку.
— На допросе присутствовал переводчик? Ага, вижу… — Натаниэль посмотрел на подпись переводчика, спросил: — Значит, Николай Ройзман, уроженец Москвы, репатриировался с женой в июле 1998 года… — Розовски вспомнил фотографию с подписью в квартире Ройзманов. — Так. Работает ночным сторожем на автостоянке. Это мы уже знаем. Название не указано. Понятно. А что насчет кафе, в которое отправилась Дина Ройзман? Полиция проверяла?
— В том-то и дело, — ответил адвокат. Его прекрасно вылепленный лоб перерезала глубокая морщина. — Они разыскали официанта, работавшего вчера вечером. Тот опознал на предложенной фотографии Дину Ройзман и показал, что около восьми она покинула кафе. По его мнению, то ли она кого-то увидела сквозь витрину, то ли ее кто-то вызвал.
— По его мнению, — повторил Розовски. — По его мнению. На чем оно основано — неизвестно. Это все?
— Да.
— Ну и дела, — Натаниэль удивленно глянул на внимательно слушавшего Маркина. — И на основании таких расплывчатых показаний полиция готова предъявить обвинение госпоже Смирновой?
— Представьте себе, — с прежней невозмутимостью произнес адвокат. — Дело в том, что у полицейских уже имеется вполне логичная версия. Они предполагают, что причиной убийства Дины Ройзман является попытка шантажа. Они ухватились за показания господина Ройзмана — имеется в виду любовная связь убитой с мужем Виктории Смирновой…
— Да-да, — сказал Натаниэль замороженным голосом. — Покойники так любили друг друга… — он покачал головой. — Извините, Цви, но обвинение выглядит не очень серьезно.
— Я тоже так думаю. Тем не менее, они решили увязать гибель Аркадия Смирнова и убийство госпожи Ройзман.
— Вы говорите — гибель, — заметил Розовски. — Значит ли это, что полиция еще не решила, было ли то убийством или самоубийством?
— Думаю, что значит, — ответил Нешер. — Во всяком случае, используют формулировку именно такую, неопределенную.
— Та-ак… — Натаниэль задумался, побарабанил пальцами по столу. — Так-так-так… Что же выходит — муж покончил самоубийством, а жена решила разделаться с соперницей, которая уже не являлась таковой? Очень последовательное суждение. Логичное и психологически обоснованное. Ах да, вы же упомянули еще и шантаж. Стойте, ничего не говорите, я попробую угадать самостоятельно… — он на мгновение прикрыл глаза, после чего произнес торжественным тоном: — Значит, так. На самом деле Аркадий Смирнов не покончил с собой, как первоначально предположил проницательнейший из полицейских сыщиков инспектор Алон, а вовсе даже убит. Причем собственной женой. Естественно, из ревности. Безутешная любовница покойного об этом каким-то образом узнала, что родило в ней неистребимое желание подкрасться тихонько к убийце и заорать на ухо: «Ага! А я все знаю!» Та, подскочив от неожиданности, немедленно угостила шантажистку-соперницу крепким снотворным с небольшой примесью кофе… Сие событие, разумеется, происходило в кафе «Апропо», при большом скоплении любопытствующих, — пояснил Розовски помощнику, с удовольствием слушающему захватывающий рассказ шефа. — Вот, — Натаниэль вновь обратился к адвокату Нешеру, — а когда экзотический напиток подействовал должным образом, скрутила несчастную жертву, вывезла ее в пардесы и там, под безмолвными звездами, завершила свое злодейство. Убила несчастную Дину Ройзман, проломив ей затылок увесистым камнем. Который всегда хранила в косметичке. На всякий, знаете ли, случай.
Маркин захихикал.
Цви Нешер после небольшой паузы сообщил, неодобрительно кривя губы:
— Должен признать, что, несмотря на недопустимый тон, вы вполне точно сформулировали версию полицейского следствия.
— Знаю, знаю, — Розовски махнул рукой. — И эти люди упрекают журналистов в чрезмерной фантазии! Чтобы придумать такую версию, нужно действительно обладать буйной фантазией. А уж настаивать на ней… — он покачал головой. — Единственное, с чем я бы согласился в такой версии, так это с фактом убийства Аркадия Смирнова. Убийства, а не самоубийства. Что еще известно?