— Теперь? Что значит — теперь?
— Понятия не имею. Наверное, нашел какое-то другое занятие, несовместимое, так сказать, с торговлей, — это Венедиктов произнес с несколько отстраненной иронией.
— Да, возможно, возможно… — Натаниэль в растерянности покачал головой. — Любопытные вещи вы мне сообщили, Сергей. Оказывается, Аркадий собирался прекратить свою деятельность на торговом поприще. Собственно, вы утверждаете, что в последнее время он и не занимался этим. Документ, полученный им перед смертью и исчезнувший загадочным образом, не имеет отношения к России. — Розовски замолчал. — Все это похоже на еще один маскарад, в котором каждый рядится в чужую одежду. Вы не находите?
Венедиктов развел руками.
— Мы всю жизнь рядимся в чьи-нибудь одежды, разве не так? Вся наша жизнь — это, по большому счету, маскарад. Или цепь маскарадов.
— Один из которых может оказаться смертельным, — закончил Натаниэль. — Да, наверное вы правы. И мне все таки предстоит отыскать убийцу. Иначе моей клиентке еще долго придется доказывать, что она невиновна. Хотя у нее сейчас хороший адвокат. Цви Нешер. Слышали это имя?
— Слышал, конечно. Как же я могу не слышать имени юридического консультанта собственной фирмы? — Венедиктов удивился. — Он, правда, консультировал только здешнее представительство.
— Да-да, — сказал Розовски. — Здешнее представительство. Поскольку оно состояло из одного человека, то, выходит, консультировал он только Аркадия лично. А кто этого адвоката нашел?
— Аркадий и нашел, насколько мне известно.
— Кстати, а кто вам порекомендовал самого Аркадия? — спросил Розовски.
— Никто не рекомендовал, — ответил Венедиктов. — Слава Богу, мы с Ариком сто лет знакомы. Это я ему пред-дожил — когда узнал, что он едет в Израиль. О неприятностях его я был наслышан — ну, вы, наверное, тоже в курсе.
Натаниэль кивнул.
— Я как раз искал человека, который взял бы на себя представительство фирмы в Израиле, — продолжил Сергей Венедиктов. Горячий воздух трепал его косичку из стороны в сторону. — Ну, вот. Если честно, то я не сразу решился его брать на работу. Знаете… конечно, о покойниках aut bene, aut nihil, но только Аркадия часто подводил характер. Он был чересчур увлекающимся человеком, — объяснил Венедиктов. — Я ведь уже сказал, что мы были давно знакомы. Аркадия поперли со второго курса университета за год до того, как поступил я. А познакомились мы в кабаке. Вместе подрабатывали в оркестре, играли на свадьбах…
— Говорите, поперли из университета? А на каком факультете он учился? — спросил Натаниэль.
— На юридическом. Там случилась неприятная история — наркотики, по-моему… Вообще-то дело не в самих наркотиках, тем более кто ими не баловался в студенческие времена?
— Что за неприятная история?
— Какая-то девушка покончила с собой. Из их компании. Подробностей я не знаю — сам Аркадий ничего не рассказывал. Почти ничего. Только однажды — мы уже были хорошо знакомы — обмолвился: дескать, пострадал за чужие грехи. Я так понял, его поперли из университета, а главный виновник вышел сухим из воды… — Венедиктов замолчал, потом добавил: — Но это всего лишь слухи, к тому же — почти двадцатилетней давности.
— Верно, верно… — пробормотал Натаниэль. — Грехи молодости, позавчерашний день… Вы хотели рассказать о характере Аркадия, — напомнил он.
— Да, верно. Так вот, была у Аркадия черта, мешавшая нормально работать, тем более в бизнесе. Он слишком быстро охладевал к одним проектам, хватался за другие. Слов нет, его идеи всегда были оригинальны, но вот насчет воплощения в жизнь… — Венедиктов покачал головой. — Когда он сказал, что уезжает в Израиль, я подумал: почему бы нам не обзавестись своим человеком здесь? Как раз для Аркаши дело. Все — в новинку, может, что придумает. И сделали мы его своим представителем. Представьте себе, пошло. Поставки продуктов отсюда — его идея. Он тут связался напрямую с кибуцами, с сельхозпредприятиями. Заработал для фирмы приличные деньги. Ну и для себя тоже… — Венедиктов снова замолчал.
— И опять быстро охладел, — подсказал Розовски.
— Да, но на этот раз, представьте, предложил любопытный поворот. Предложил нашей компании начать активную разработку гуманитарных проектов. Весьма экзотических.
— Кстати, о проектах, — сказал Натаниэль. — Поясните вы мне, темному человеку, что пользы вашему торговому дому от каких-то гуманитарных проектов и программ? Это же не коммерческие проблемы. Или я ошибаюсь?
— Ошибаетесь, — ответил Венедиктов. — Иная гуманитарная разработка приносит больше дохода, чем стопроцентно коммерческая операция. Просто в первом случае все происходит опосредованно. Именно поэтому те, кто ищет сиюминутной выгоды, проходят мимо поистине золотых жил. А западные партнеры, кстати, сразу же начали нас выделять из числа прочих. Поскольку мы не приходили с протянутой рукой и ничего у них не клянчили. Наоборот — предлагали.