— Куда он делся потом? — повторил Розовски. Все его возбуждение вдруг улетучилось. — А действительно: куда он исчез потом?
— Приехали… — Маркин чертыхнулся. — Узнаешь?
Еще бы Натаниэлю было не узнать старенький «Рено» инспектора Алона с красными полицейскими номерами!
— Назад! — скомандовал он. — Сдай назад и сверни за угол. Вот так. А теперь высадите меня здесь и дуйте в Тель-Авив. Ты, Алекс, подскочи в банкетный зал «Султановы пруды». Это на а-Масгер, по-моему, рядом с автосалоном «Мицубиси». Пообщайся с барменом, официантом и музыкантами, которые обслуживали смирновскую вечеринку.
— А я? — спросила Офра. — Что мне делать?
— Саша завезет тебя в контору.
— А ты куда? — поинтересовался Саша.
— А я пойду поговорю с Алоном, — Натаниэль покосился на сверток с карнавальным костюмом покойника и тоскливо вздохнул. — Что вы делаете со мной, босяки…
Розовски еще издали увидел огромный плакат «Продается» на особняке Смирновых и остановился, делая вид, что внимательно изучает условия. Краем глаза он заметил, как из калитки соседнего дома вышел очень озабоченный инспектор Алон. Увидев Натаниэля, Алон решительным шагом направился к детективу.
— Прицениваешься? — язвительно поинтересовался инспектор, останавливаясь рядом с Натаниэлем и тоже внимательно читая объявление.
— Что? — Розовски сделал вид, что только сейчас заметил Алона. — О, Ронен, привет! Нет, просто подъехал к госпоже Смирновой, но не успел войти… А что у тебя? Что ты здесь делаешь?
Инспектор Алон еще больше нахмурился.
— Вызвали, — сообщил он, глядя в сторону соседней виллы. — Тут некоторые хозяева забеспокоились.
— А в чем дело?
— Вчера и позавчера тут регулярно появлялась какая-то девушка. Входила в каждый дом и расспрашивала о садовниках. Нет ли среди них репатрианта, якобы соблазнившего ее, а потом сбежавшего… — ответил инспектор. — Вообще-то она действительно беременная — кажется, на шестом месяце. Из ортодоксальной семьи, родители выгнали, сам понимаешь — какой позор, незамужняя девушка забеременела! У харедим с этим строго.
— Знаю, знаю, — ответил Натаниэль, старательно пряча глаза. — Еще бы. Так что подозрительного?
— Да вот, понимаешь ли, мы тоже ищем садовника. Экспертиза установила: причиной смерти Аркадия Смирнова был яд, используемый против насекомых. А половина садовников, обслуживающих Кфар-Шауль, пользуются аналогичными средствами… — Ронен вздохнул. — Что посоветуешь? Я вот думаю: не объявить ли розыск этой девицы? По описанию — лет двадцать, на шестом месяце беременности. Она ведь своего ухажера так и не нашла. Значит, сбежал. Не от нее же! Может быть, действительно замешан в убийстве? Найдем ее, удастся получить сведения о нем. А?
— Конечно! — с энтузиазмом поддержал его Натаниэль. — Обязательно объяви. Кстати, а ты уверен, что она действительно из ортодоксальной семьи? Может, специально так оделась?
— Да ну, ты что! — Ронен даже обиделся. — Мы опросили всех, с кем она говорила. Никаких сомнений — и поведение, и разговор. Манеру поведения перенять невозможно… Типичная девочка из религиозной семьи.
— Тогда я тебе советую проверить в Меа-Шеарим и Бней-Браке. Скорее в Бней-Браке, — при этом он с гордостью посмотрел в сторону исчезнувшей светло-серой «Субару».
— Я так и собирался сделать, — уныло сказал инспектор. — Ч-черт, все идет наперекосяк…
В этом Натаниэль был с инспектором вполне согласен. Он сочувственно промычал и даже собрался предложить инспектору поехать, пропустить где-нибудь по рюмочке.
Инспектор посмотрел на часы.
— Ладно, мне пора, — сказал он. — Передавай мой привет госпоже Смирновой.
— Непременно, — ответил Розовски. — А как насчет извинений? За необоснованное задержание?
— Обойдется, — буркнул Алон. — Я еще не уверен в необоснованности, — он повернулся и, не оглядываясь, пошел к машине. Натаниэль проследил за тем, как «Рено» умчался в сторону Тель-Авива, покачал головой. Отворил невысокую калитку и вошел во двор.
Викторию Смирнову он застал в обществе адвоката Нешера. При виде входящего сыщика они прервали оживленный разговор и одновременно повернулись в его сторону.
Против ожидания, вдова выглядела сейчас даже лучше, чем до неприятностей с полицией. Во всяком случае, свежее. Что же до адвоката, то, по-видимому, сдержанно-недовольное выражение его лица было хроническим.
Насколько Натаниэль успел понять из последних фраз, услышанных им, речь шла о линии поведения в случае судебного процесса. Розовски считал подобный разговор преждевременным, а возможно, и просто излишним. Он был уверен, что полиция больше не будет тревожить Викторию подозрениями. Несмотря на последние слова инспектора Алона.