Розовски вошел с независимым видом.
— Тысячу извинений! — заявил он. — Мой помощник все перепутал. Я просил его передать мое приглашение на одиннадцать утра, почему он назначил встречу на десять, для меня полная загадка, — Розовски укоризненно посмотрел на возмущенного Маркина. — Ну, неважно. По крайней мере, мы можем начать немедленно. Благодарю всех за то, что пришли сюда.
Виктория Смирнова, как и следовало ожидать, явилась вместе с адвокатом Нешером. Она по-прежнему носила траурную одежду. Безукоризненный костюм и чопорные манеры ее адвоката также не претерпели существенных изменений. Натаниэль улыбнулся в ответ на гневные взгляды адвоката, поздоровался с остальными присутствующими. У Сергея Венедиктова сохранилась лишь косичка, в остальном он уже не походил на молодого хиппи, выглядел тем, кем был — вполне преуспевающим бизнесменом сорокалетнего возраста: дорогой костюм, галстук — все это, несмотря на раскаленное дыхание Иудейской пустыни, доносившееся даже сюда. Николай Ройзман был все в той же черной ермолке и так же небрит. Он остался стоять, только прислонился к стене, рядом с Маркиным, занимавшим любимое угловое кресло.
Когда Натаниэль вошел, Венедиктов сказал:
— Извините, господин Розовски, я не успел подготовить регистр проектов, над которыми работал Аркадий. Ваш помощник позвонил так неожиданно.
— И слава Богу, что не подготовили. Ни черта бы я в нем не понял, только окончательно запутался.
Инспектор демонстративно посмотрел на часы.
— Да-да, — проговорил Розовски. — Да-да, пора начинать… — он зябко потер руки. — Должен сказать откровенно: расследование мое продвигалось в ложном направлении вплоть до недавнего времени. Меня все время сбивала с толка театральность происшедшего. Для того чтобы сразу покончить с этой стороной проблемы, давайте-ка послушаем господина Ройзмана, — повернувшись к инспектору, он добавил: — Я тебе переведу, Ронен. Прошу тебя, слушай внимательно и не перебивай, каким бы невероятным не казалось все происшедшее… Николай, пожалуйста, расскажите то, что уже рассказали нам — о дипломе, о конкурсе. И о том, кому и как пришла в голову идея вечера-маскарада.
Николай помолчал, собираясь с мыслями, потом сказал:
— Месяц назад мне позвонил Аркадий. Он сообщил, что его идея с фондом «Регина Бизантейа» дала неожиданный результат…
По мере рассказа Ройзмана Натаниэль с удовольствием отмечал вытягивавшееся лицо инспектора. Когда Николай закончил говорить и неслышно вернулся на свое место, в салоне установилась напряженная тишина.
Первым пришел в себя Ронен — видимо, сказывалась психологическая закалка опытного полицейского.
— Ну… — он откашлялся. — Предположим, что все так и есть. С фондом, с титулом… Ты хочешь сказать, что смерть господина Смирнова связана с этой стороной его деятельности?
— Я так думал. До поры до времени, — ответил Натаниэль. — Мне показалась очевидной такая связь. Сами посудите, — он обращался не столько к инспектору, сколько ко всем остальным, — убийство произошло в момент шутовской коронации. Я предположил: что, если кто-то не хотел, чтобы Аркадий Смирнов оказался директором-распорядителем фонда? — Розовски посмотрел на внимательно слушавшего Сергея Венедиктова. — Вот, например, вы, господин Венедиктов. Вы недавно сказали: «Иная гуманитарная разработка приносит больше дохода, чем стопроцентно коммерческая операция. Просто в первом случае все происходит опосредованно».
Венедиктов удивленно поднял брови.
— Я это сказал? Возможно. Тем более так оно и есть на самом деле. Ну и что?
Натаниэль развел руками.
— Согласитесь: прекрасная возможность отмывки денег, — сказал он. — Правда, я не очень в этом разбираюсь, но мне так кажется. Международный фонд учрежден и возглавляется вашим представителем. Имеет базовый капитал около пяти миллионов долларов. Немало возможностей открывается. Но только в том случае, если директор-распорядитель согласен исполнять ваши распоряжения. Если же нет…
— То я должен его убить, — Венедиктов покачал головой и засмеялся. — Ну и ну. Извините, Натаниэль, но это бредовое предположение. Начнем с того, что меня в это время не было в Израиле. Это во-первых. А во-вторых — ну зачем, скажите, пожалуйста, мне устраивать такие театральные эффекты? Кроме того, я не знал всех этих подробностей — насчет титула, насчет Швейцарии. Я ведь вам говорил — последняя его поездка туда носила сугубо личный характер. Видимо, ему понравилась сама идея — встать во главе независимого фонда… Нет, что-то вас не туда занесло.