— А вам самому приходилось участвовать в турнирах? — пошутил следователь, возможно, несколько бестактно, но ему хотелось отомстить барону за вопрос о дворянстве.
— Нет, — просто ответил коадъютор. — Согласитесь, в двадцатом веке с мечом я выглядел бы глупо. Современные рыцарские ордена давно уже не устраивают ристалищ.
— А чем же занимаются рыцари сейчас?
— Так, вы меня перебили, — как ни в чем не бывало продолжил барон. — В наше время существует три категории людей, имеющих право определять герб, — это Короли Гербов, герольды и пурсуиванты — то есть, попросту говоря, ученики герольдов. Процедура описания герба называется блазонированием. Она проходит в определенном порядке — сначала описывается тинктура, потом рассечение щита, потом элементы…
— Все это прекрасно, дорогой барон, — несколько фамильярно сказал следователь, — но мне хотелось бы все же знать — могу ли я рассчитывать на ваше гостеприимство, несмотря на отсутствие дворянского происхождения и рыцарских корней?
Зо Слоотен рассмеялся:
— Мы, Голландия, страна купцов, а не рыцарей. Пока вы в Утрехте — можете чувствовать себя в моем замке, как у себя дома. Сейчас мы туда поедем.
Барон и следователь вышли из дома (Лимбург дал приказание стоящему у дверей полицейскому никого не впускать в дом) и сели в роскошный «Опель-адмирал», принадлежащий барону.
— В замок, — коротко приказал он шоферу.
Несколько минут они ехали молча, после чего Лимбург спросил у барона:
— Похоже, вы также неплохо разбираетесь в этом… в блазоне. Изучали его?
— Специально — нет, — ответил барон после небольшой паузы. — Просто покойный был моим близким другом.
— Возможно, вам мой вопрос покажется несколько неприличным, — сказал наконец следователь после некоторого молчания, — но мне все же хотелось бы знать — где вы провели эту ночь? В своем замке?
— Нет, — усмехнулся барон. — В лесу. Мы с егерем завалили дикого вепря. Так что если вы интересуетесь моим алиби, его вряд ли можно считать удовлетворительным.
— Откровенно говоря, у меня и в мыслях не было вас подозревать, — извинился перед бароном Лимбург, — но мне все же хотелось бы знать, кто, где и как — из связанных с этим делом лиц — провел нынешнюю ночь. И кроме того — какие причины могли привести к убийству фон Рап-парда? Его даже пытали перед смертью — вероятно, хотели выведать какие-то тайны?
Зо Слоотен промолчал, но его молчание было многозначительным.
— Возможно, это связано с делами ордена? — наконец, напрямую спросил Лимбург, выжидательно глядя на барона.
— В последнее время в нашем отделении ордена действительно творятся какие-то странные вещи, — наконец сказал барон. — Смотрите, мы уже приехали. Давайте лучше поговорим обо всем за обедом.
«Опель-адмирал» остановился, шофер вышел из машины и открыл дверцу. Замок барона представлял собой странное зрелище — начатый еще где-то в 15-м веке (о чем свидетельствовал мощный квадратный донжон, собственно и представлявший собой левое крыло замка), он постепенно достраивался, в соответствии со вкусами новых хозяев и стилями эпох, при этом более старые его части никто не осмеливался сносить.
Барон, сопровождаемый шофером и вышедшим навстречу слугой, прошел вместе со следователем до входа в замок (видно было, что и вход тоже перемещался в более новые части замка).
— Вам покажут вашу комнату, — сказал зо Слоотен, — а потом спускайтесь в столовую.
— Извините, но мне необходимо связаться с полицейским комиссариатом в Амстердаме, — сказал Лимбург. — Где я это мог бы сделать?
Барон рассмеялся:
— Вы прямо считаете меня каким-то музейным экспонатом! В замке есть телефон, и вам его сейчас покажут.
В покоях для гостей (это оказались две просторные комнаты, с камином и имевшейся при них ванной) следователь привел себя в порядок, после чего его проводили к одному из имевшихся в замке телефонных аппаратов.
— Лимбург, это вы? — наконец раздался в трубке голос комиссара Лейдена. — Как нам повезло, что вы оказались в Утрехте. — Комиссар понизил голос, так что его стало едва слышно. — Нам звонил представитель королевского двора, там уже стало известно об убийстве. Просят по возможности ускорить расследование.