— Я сделаю все, что в моих силах, — пообещал следователь. — А вы попросите, пожалуйста, чтобы в моей квартиры взяли мой выходной костюм и срочно прислали в Утрехт.
— Что вы там собираетесь делать? — удивился комиссар. — Зачем вам выходной костюм?
— Мне придется вращаться в самом высшем обществе, — с гордостью ответил Вильям Лимбург. Предки следователя, по правде сказать, были купцами всего в третьем поколении, а дед его, разбогатевший зажиточный крестьянин, был похоронен неподалеку от Утрехта (это его могилу ездил привести в порядок Лимбург, не зная еще, что звонок из комиссариата оставит его в Утрехте, ввергнув в круговорот старинных тайн и рискованных приключений). К столу следователь опоздал, извинившись при этом перед бароном. В огромной столовой, главной достопримечательностью которой был великолепный камин, украшенный гербом хозяина дома, зо Слоотен за столом сидел один. Приборы сверкали фарфором и хрусталем, а посередине стола расположилось громадное блюдо дымящегося мяса.
— Садитесь, господин следователь, и скрасьте мой одинокий обед. Супруга моя сейчас находится в Англии у родственников, а сын обучается в университете. Признаться, он считает Тевтонский орден чудачеством, пережитком с ре дне вековья…
Тем временем оказавшийся за спиной Лимбурга лакей положил ему в тарелку мяса и поставил перед гостем. Следователь начал перебирать разложенные около прибора многочисленные вилки, пытаясь догадаться, какую ему взять. Барон улыбнулся.
— Это тот вепрь, которого я завалил нынешней ночью. Его полагается есть, как уже сотни лет рыцари едят мясо диких кабанов — руками.
С этими словами зо Слоотен взял кабанью ногу и вцепился в нее зубами.
Глава 2. Тевтонский крест
Насытившись, барон откинулся на спинку стула и закурил толстую голландскую сигару, сразу окутав себя облаком ароматного дыма.
— Утрехтское отделение Тевтонского ордена существует с 1580 года, — начал он свою лекцию. — В 1637 году мы получили практически полную автономию, а в 1809 году, когда были конфискованы земли Тевтонского ордена, Утрехтское отделение стало полностью независимым. Практически сейчас мы представляем собой независимый рыцарский орден, тем более что год назад, в 1938 году, деятельность Тевтонского ордена в гитлеровской Германии была запрещена. Признаться, наше отделение тоже знало подобные времена — в 1811 году, когда Голландию оккупировали наполеоновские войска, орден был запрещен и его земли конфискованы. Только в 1815 году, при благословенном правлении принца Вильяма Нассау, орден был восстановлен как Голландский Королевский орден, так что вы можете считать нашу связь с германскими сюзеренами чисто формальной.
— Все это чрезвычайно интересно, дорогой барон, — вставил, воспользовавшись паузой, Лимбург, — но только мне хотелось бы знать в первую очередь — у вас есть подозрения, из-за чего ландкоммандер ордена подвергся столь жестоким пыткам, сведшим его в могилу?
Зо Слоотен пожал плечами:
— Это вам и предстоит установить, мой милый друг. В настоящее время орден не обладает сколь-нибудь существенными богатствами, земли его более ста лет назад были отчуждены в пользу нидерландской короны…
— Возможно, — перебил следователь барона, хотя это и нарушало этикет, — кто-то охотится за тайнами ордена? Я ведь знаю, что все три ордена крестоносцев — тамплиеров, госпитальеров и Тевтонский — хранят какие-то тайны?
Барон пристально посмотрел на Лимбурга:
— Тайны ордена коммерческой цены не имеют. Тот, кто внутри — получает их бесплатно. А в глазах профанов они не стоят ни гроша.
С этими словами зо Слоотен поднялся.
— Простите, я вынужден вас покинуть — мне нужно отдать распоряжения по организации похорон.
Остаток дня прошел у следователя достаточно бестолково — он снял отпечатки пальцев с трупа, после чего обследовал весь кабинет покойного. Единственной находкой стал тот факт, что ночные гости не оставили отпечатков пальцев. Они вообще не оставили никаких следов, из-за чего Лимбургу пришла в голову странная мысль — в доме поработали профессионалы. Причем не профессиональные грабители — они наверняка польстились бы на дорогие безделушки из кабинета ландкоммандера ордена, а профессиональные полицейские. После этого следователь, ругая весеннюю сырость, обошел все утрехтские гостиницы — просто для очистки совести, — расспрашивая, не останавливались ли в какой-нибудь из них трое мужчин, один из которых высокого роста (книги на верхней полке переворошили, не вставая для этого на стул), а еще один курил сигареты (это Лимбург установил по диаметру ожогов на груди фон Раппарда). Естественно, ни в одной гостинице таких гостей не видели. Следователь подумал, что в Голландии гораздо чаще курят трубку или сигары, чем сигареты. Возможно, гости барона прибыли из-за границы?