К вечеру Лимбург вернулся в замок. Хозяина еще не было, и гость решил осмотреть старинный дом, начав, естественно, с донжона — четырехэтажной каменной башни. Первый этаж, ныне совсем заброшенный, видно, когда-то занимался под склад. На второй этаж (Лимбург понял, что когда-то там жили первые хозяева замка) вела изрядно выщербленная каменная лестница. Центральное положение на этаже занимал большой зал — со всеми следами запустения и навечно потухшим камином в одном из его концов. Зал огибался коридором, от которого отходили двери некогда жилых комнат — следователь туда заходить не стал, удовлетворив свое любопытство осмотром зала. Центр его занимал огромный круглый стол, живо вызвавший в памяти следователя истории о короле Артуре. Из стен торчали ржавые крюки, на которых когда-то давно висело оружие, а стену над камином украшал герб — правда, не такой, какой висел в новой столовой. Это заинтересовало Лимбурга, и за ужином (барон был настолько любезен, что пригласил его к ужину) спросил у зо Слоотена:
— Скажите, раньше замок принадлежал другой семье?
— Почему вы так решили? — удивился барон.
— Я зашел в старую часть замка и обратил внимание, что герб над камином отличается от того, который я вижу здесь, — объяснил Лимбург.
— Вы наблюдательны. Нет, это герб нашей семьи. Просто в начале прошлого века несколько дворянских семей, главы которых были членами Тевтонского ордена, изменили свои гербы.
— Что же послужило причиной этого?
— Это одна из тайн ордена, — с улыбкой ответил зо Слоотен. — Так потребовал тогдашний ландкоммандер, а рыцари — всего лишь солдаты, которые вынуждены подчиняться.
— Но ведь, насколько мне известно, герб в аллегорической форме отображает историю семьи, — сказал следователь, — так что с изменением герба символика пропала?
— Отнюдь. Смотрите, изображенный на гербе, к примеру, лев может быть стоящим на задних лапах — тогда он будет называться на блазоне «рампан», идущий с поднятой правой лапой — блазон такого льва именует «пассаном», лев же обычный называется «гардантом». Орел также может быть изображен либо с распростертыми крыльями, либо в горизонтальном полете — такой орел будет называться «волантом».
— Просто поразительно, сколько вы знаете о геральдике, — польстил Лимбург барону. Его и в самом деле заинтересовал этот разговор, поскольку ночные убийцы перетряхивали геральдическую литературу — хотелось бы узнать, с какой целью.
— Мои знания не идут ни в какое сравнение с познаниями покойного ландкоммандера ордена, — отмахнулся зо Слоотен (однако следователь заметил, что ему было приятно). — Вам еще не наскучил этот разговор?
— Что вы, я очень внимательно вас слушаю, — искренне ответил Лимбург, и барон продолжил:
— Все многокрасочье гербов создается всего лишь двумя металлами и пятью цветами, которыми оперирует геральдика. При этом еще учтите, что строгие правила запрещают при составлении гербов накладывать металл на металл и цвет на цвет. Два металла — это золото (оно называется на блазоне «ор») и серебро — «арджент». Цвета — красный («польз»), синий («лазурь»), черный («траур»), зеленый («верт») и пурпурный — он так и называется пурпуром. В позднем средневековье добавили еще три цвета позора — для рыцарей, запятнавших свою честь. Это «тенне» — темно-желтый, «сангуин» — кроваво-красный, и «мюррей» — багровый. Можете быть уверены — на гербах рыцарей нашего ордена вы этих цветов не найдете. Кроме того, — продолжал барон свою лекцию (а Лимбург слушал его внимательно, хотя по лицу следователя можно было заметить, что он думает в этот момент также и о чем-то постороннем), — каждый орден имеет свои орденские цвета. Например, орден тамплиеров — белый с красным, те же цвета соответствуют и Мальтийскому ордену. Цвета Тевтонского ордена — черный и белый.
— Извините, барон, — сказал Лимбург, — мне показалось, что вы назвали одни и те же цвета для Мальтийского ордена и ордена тамплиеров.
Зо Слоотен улыбнулся.
— Возможно, я не такой знаток геральдики, как покойный ландкоммандер, но в таких простых вещах ошибки не сделаю. Кроме цветов, ордена различаются еще формой креста. У ордена тамплиеров это был простой красный крест на белом фоне, у нас такой же крест черный, а у госпитальеров-мальтийцев — мальтийский, каждая сторона которого расширяется к концу.