— Я пришел, брат мой Ионафан.
— Я так и думал, что ты придешь, — сказал Джек, и сердце его наполнилось радостью. — Если бы ты не пришел, я бы понял, значит, ты не мог. Что будешь пить?
— Только не эту комариную мочу. Одиннадцать проклятых часов я просидел сегодня за рулем. Чертов ты сын, Джек, если не можешь заказать скотч.
— Ты только скажи…
— Ладно. Я ведь только для смеха, ты же знаешь меня. Семь двойных, и не надо, Билл, так смотреть на меня. Хотя я не удивляюсь, ведь они приходят сюда пить пиво. Я отогнал грузовик в гараж и пойду домой пешком, если тебя это волнует.
Чарли открыл бумажник и помахал им с явным желанием, чтобы все посетители бара увидели содержимое. Конверт с зарплатой был не открыт, Чарли и не стал открывать его. Он расплатился, достав деньги из пачки, стянутой эластичной лентой.
— Ишь как разбогател, — не удержался Джордж Картер. — Хочешь завести свое дело?
— Нет смысла подкалывать меня, приятель. Зачем мне морочить себе голову, целый день сортируя почту, когда я могу на грузовике набрать толстенькие пачки. — Чарли обладал удивительной способностью растравлять людям раны, если они сделали что-то не так. Интересно, что сам он никогда не оставался в дураках. — Еще семь двойных, Билл. Джек, я же сказал, убери деньги. Я могу себе это позволить. Там, откуда пришла эта пачечка, еще много осталось.
— Пожалуйста, последний заказ, джентльмены, — объявил бармен. Джордж Картер запустил в карман руку и выудил мелкие серебряные монеты.
— Еще одну на дорожку, хорошо, Джек?
— Что это? — Чарли посмотрел на мелкие монеты. — Ограбил кошелек своей миссис? — Джордж вспыхнул. Он был не женат. И Чарли знал, что он не женат, больше того, Чарли знал, что две недели назад Джорджа бросила подружка. А Джордж уже накопил деньги на дом и сделал первый взнос на мебель в столовую.
— Подонок, — сказал Джордж. Чарли взвился. Ловкий маленький боевой петух.
— Никому не позволю называть меня подонком.
— Джентльмены, джентльмены, — стал успокаивать их бармен.
— Да, — поддержал его председатель. — Кончайте. Разговор пойдет об обидах, Чарли. Неудивительно, что люди обижаются на тебя, если ты говоришь им такое. — Он чуть улыбнулся, подчеркивая отношение оратора к теме. — Сейчас, когда вечер близится к завершению я склонен думать, что нам надо воспользоваться возможностью и передать Джеку сердечнейшие пожелания всего Кингсмаркхэма и районного Дартс-клуба. Я…
— Воспользуемся возможностью, как тут говорилось, или нет? — перебил его Чарли. — Голосуем за сердечную благодарность председателю. — Чарли вынул еще пять фунтов и бросил на прилавок. Покраснев, как и Джордж, председатель пожал плечами и многозначительно кивнул Джеку, выражая свое сочувствие, на которое Джек не обратил внимания. После этого председатель ушел вместе с другим посетителем.
При общем молчании бармен вытирал прилавок. Чарли Хаттон всегда был задирой, но в последние недели стал совершенно невыносимым, и все сборища в баре заканчивались так же, как и сегодня.
Теперь из холостяцкой компании остались только Джек, Чарли, Джордж и еще один парень, такой же водитель грузовика, как и Чарли, по имени Морис Келлем. За весь вечер он открывал рот, разве лишь для того, чтобы влить в него виски. Увидев поражение и унижение своих друзей, Морис взял последнюю порцию виски и спросил:
— Ты часто в последнее время видишь Макклоя, Чарли?
Чарли не ответил, а Джек удивленно посмотрел на Мориса.
— А чего это тебя беспокоит?
— Не меня, Джек. У меня руки чистые. Мне нравится спокойно спать в собственной постели.
Вместо ожидаемого взрыва Чарли мягко и спокойно проговорил:
— Это время, когда ты работаешь. Ты спишь и в то же время что-то меняешь.
У Мориса за шесть лет брака родилось пятеро детей. Поэтому слова Чарли можно было воспринять как комплимент. Джордж и Джек с облегчением увидели, что Морис так их и понял. Он смущенно улыбнулся, услышав, что Чарли отдает должное его мужской плодовитости. Что же касается жены Мориса, то это была исключительно бесцветная женщина, и Чарли мог бы наговорить много колкостей в ее адрес. Колкостей откровенно оскорбительных. А он вместо этого выбрал лесть.
— Пора, джентльмены, — сказал бармен. — Желаю вам, мистер Пертуии, всего, чего вы сами себе желаете. — Обычно бармен называл Джека по имени. И Джек знал, что «мистер Пертуии» — это знак уважения к жениху, и такое обращение никогда больше повторено не будет.