Солнце сияло, по реке бежала рябь, и длинные ветви ивы чуть касались золотистой булькающей поверхности. Прыгнула форель и радугой заискрилась в полете. Клитемнестра спустилась к воде и жадно попила.
Потом попробовала воду лапами и поплыла. При ярком солнце даже серые вязаные уши Клитемнестры казались красивыми. Под ее плоским пушистым животом большие гладкие камни выглядели как мрамор, пронизанный жилками агата. Над водой висел туман, словно золотистая вуаль, усеянная мириадами мелкой мошкары. И Уэксфорд, агностик, мирской человек, подумал: «Боже, как многообразна твоя работа на всей этой земле».
По противоположному берегу реки шел человек. Он медленно вышагивал ярдах в пятидесяти от воды и параллельно течению, направляясь из Сьюингбери в Кингсмаркхэм. Мужчина держал за руку ребенка, а рядом бежала собака, большой драчливого вида черный терьер. Уэксфорду пришла мысль, почерпнутая отчасти из наблюдений из окна своего офиса, что когда встречаются две собаки, они обязательно дерутся. Клитемнестре здорово бы досталось в драке с этим большим черным дьяволом. Главный инспектор не мог заставить себя позвать ее по имени и свистнул.
Клитемнестра не обратила внимания на его призыв. Она достигла противоположного берега и теперь обнюхивала огромную плывущую массу выдернутой травы и мелких щепок. Дальше и выше по течению куча мусора была смыта с берега. Лирически настроенного Уэксфорда будто кто в сердце кольнул при виде такого свидетельства безразличия человека к славе природы. Он разглядел ком брошенной одежды, старое, видимо, одеяло, канистру из-под бензина, а немного в стороне плавал ботинок. Клитемнестра подтвердила его давно установившееся низкое мнение обо всех собаках. Она, помахивая хвостом и насторожив уши, приблизилась к плывущей куче мусора. Грязные создания эти собаки, подумал Уэксфорд, наслаждаются на помойках и в мусорных бачках. Он снова свистнул. Она остановилась, и главный инспектор только собрался поздравить себя с властным и успешным методом подчинения этой твари, как она вплавь сделала рывок вперед и схватила зубами кучу одежды.
Одежда тяжело погрузилась в воду, и собака выпустила ее изо рта, шерсть на ней встала дыбом. У детектива странно застыла кровь от этого замедленного и какого-то первобытного движения серой шерсти Клитемнестры. Солнце будто бы зашло. Он забыл о чужой собаке, подходившей все ближе. И радость от прекрасного утра моментально испарилась. Клитемнестра издала неземной резкий вой, она оттянула губы к ушам, и хвост палкой продолжал линию позвоночника.
Куча одежды, которую она расшевелила, погрузилась на несколько дюймов глубже. И пока Уэксфорд наблюдал за ней, худая бледная рука, безжизненная, как камни, пронизанные жилками агата, медленно поднялась из мокрого рукава, и пальцы указывали будто прямо на него.
Он снял ботинки и носки и закатал до колен брюки. Мужчина и ребенок на другой стороне реки с интересом наблюдали за ним. Наверно, они еще не видели руку. Переступая с камня на камень, с ботинками в руке он осторожно перешел реку. Клитемнестра бросилась к нему и прижалась мордой к голой ноге. Он толкнул ее к ивам, будто ламбрекены нависавшим над водой, подошел к куче одежды и опустился на одно колено. Один ботинок плавал в стороне, а второй был еще на ноге. Мертвый мужчина лежал лицом вниз. Кто-то ударил его тяжелым и гладким предметом сзади по затылку. Одним из этих камней, догадался Уэксфорд.
За его спиной зашевелились кусты ежевики и донесся звук шагов.
— Назад, — скомандовал Уэксфорд. — Не пускайте сюда ребенка.
Он повернулся, загораживая своим громадным телом лежавшего в воде мужчину. Ниже по течению ребенок играл с обеими собаками, бросая им камни в воду.
— Боже! — выдохнул подошедший мужчина.
— Он мертв. Я офицер полиции и… — начал Уэксфорд.
— Я знаю вас, главный инспектор Уэксфорд. — Мужчина приблизился, и Уэксфорд не смог остановить его. — Боже мой! Я… — Затаив дыхание, он смотрел вниз.