— Но, папа, ведь ты не рискнешь…
Все это время миссис Уэксфорд невозмутимо ела имбирное печенье, но подняла голову и спокойно заметила:
— До чего же ты глупая девушка. Порой я думаю, что божий дар разума вовсе не обязателен в искусстве. Если ты закончила со своим лицом, то выведи лучше собаку.
При слове «собака» Клитемнестра тут же стала вертеться перед глазами.
Они стояли под ивами и смотрели на реку. Не знавший их прохожий мог бы подумать, что это два бизнесмена воскресным полднем прогуливаются по берегу. Но в Кингсмаркхэме их знали все, и все знали, что они стоят на месте, где убили Чарли Хаттона.
— Я говорил, что нам надо поговорить со всеми членами Дартс-клуба, — начал Верден, спускаясь к кромке воды. — И теперь, по-моему, мы поговорили со всеми. Любопытно, что Пертуии единственный, кто мог ладить с Хаттоном, но никто не желает признавать этого. Все остальные всегда были с ним на ножах. Только один из тех, с кем вы разговаривали, имел выдержку и терпение. Но в конце концов и у него Хаттон вызвал некоторое возмущение. Может ли человек убить приятеля за то, что тот высмеял его в баре, и за то, что приятель получает больше денег?
— Может, если надеется получить деньги, — ответил Уэксфорд. — Сто фунтов большая сумма для такого бедолаги, как Келлем. Нам надо понаблюдать за ним, не сделает ли он в ближайшее время крупные покупки. Мне не нравится, что он выстирал одежду, которую носил в пятницу вечером.
Верден осторожно переходил реку, стараясь не замочить ноги. Он перешагивал с камня на камень, выбирая такие, которые не покрывала сверху вода. Потом наклонился и сказал:
— А вот и оружие.
Уэксфорд с берега проследил за направлением указательного пальца инспектора. Все камни, за исключением одного, сверху и со всех сторон обросли, будто мехом, зеленым мхом. Верден показывал на единственный, который казался голым, словно его недавно бросили. Он лежал хорошо видный на каменистом дне реки. Верден, соблюдая предосторожности, чтобы не плюхнуться в воду, нагнулся и двумя руками поднял камень. Камень был не круглый, а продолговатый, похожий по очертаниям на мандолину. Сторона, которая лежала на дне, тоже поросла мхом. Камень как камень. Только его размер и неестественное положение в воде показывали, что он мог быть использован как орудие смерти. Уэксфорд взял его двумя руками и высоко поднял, потом с силой махнул в воздухе. Хаттон шел один в темноте, а кто-то ждал его, притаившись среди ив и кустов ежевики и заранее приготовив камень. Налитый по горло виски, с мыслями, витавшими в облаках, Хаттон сам предупредил о своем приближении. Он насвистывал и скорее всего не старался идти бесшумно. Камень был поднят точно также, как сейчас его поднял Уэксфорд, но в тот раз с силой опущен сзади на череп Хаттона. Может быть, один раз, а то и два и даже больше? Сколько раз надо ударить, чтобы убить человека? Потом Хаттон скатился в воду, а убийца вытащил бумажник, прежде чем бросить камень в реку.
Уэксфорд мысленно восстанавливал картину убийства и знал, что Верден следует за его мыслями, думает так же, как и он, поэтому не затруднял себя разъяснениями вслух. Он бросил камень в воду. Камень немного прокатился по земле, а потом с мягким всплеском упал в реку.
— Если уж мы так далеко прошли, то вполне можем зайти к миссис Хаттон и еще раз побеседовать с ней.
С миссис Хаттон была ее мать и еще три человека. Джек Пертуии сидел на элегантной, обитой клетчатым, как шахматная доска, твидом софе и держал за руку девушку с монументальной башней черных волос на макушке и с ресницами, словно сапожная щетка. Миссис Хаттон и ее мать были в черном. Элегантные, не по сезону черные туалеты не выглядели мрачными из-за большого количества ярких ювелирных украшений. Вдовий костюм казался новым с иголочки, и Уэксфорд не мог сдержать удивления, неужели она вчера днем ходила в магазин, чтобы купить траурные вещи. Ее белую блузку украшало подчеркнуто нарядное жабо из воланов, а на одном из лацканов жакета сверкали крупные стразы. Туалет дополняли темные чулки и туфли. Модные каблуки, острые, как стилет, сверкали новой черной кожей. Она выглядела так, будто собиралась на провинциальный прием для сотрудниц какого-нибудь офиса.
Сначала Уэксфорд почувствовал насмешливое презрение, но потом подумал о покойном и вспомнил все, что знал о нем. Чарли Хаттон хотел бы, чтобы его вдова выглядела именно так: мужественной, сверкающей, нарядной. Маленькому задиристому человеку, вроде Хаттона, меньше всего бы понравилось духовное самосожжение вдовы.
Детектив перевел взгляд на других членов компании. Ясно, они прервали траурное чаепитие. Девушка на софе, должно быть, невеста, и смерть Хаттона отсрочила ее бракосочетание. А второй мужчина?