— Миссис Хаттон, у вашего мужа был счет в банке? — спросил Верден, когда она снова села.
Солнце ярко освещало ее лицо, показывая каждую полоску и точку грима, но в то же время лишая его выражения.
— В Мидленде, — кивнула она.
— Я бы хотел взглянуть на его взносы.
— Для чего?
Хриплый агрессивный голос принадлежал Джеку Пертуии. Уэксфорд, не обращая на него внимания, последовал за вдовой к серванту, из ящика которого она достала длинную книжку кремового цвета. Он передал книжку Вердену и намеренно неуместно спросил:
— Когда, миссис Хаттон, ваш муж сделал себе искусственные зубы?
— Проклятые, всюду суют нос, — буркнул Пертуии, отчего она чуть вздрогнула и с отчаянием оглянулась на него.
— Они у него всегда были. С двадцати лет, — ответила она.
— Эти протезы?
— Ой, нет. Эти новые. Он ходил за ними к мистеру Виго с месяц назад.
Кивнув, Уэксфорд через плечо Вердена заглянул в книжку взносов и то, что он там увидел, удивило его больше, чем все богатство Хаттона. Три четверти приходных ордеров в книжке были вырваны вместе с корешками квитанций. Осталось только три корешка квитанций приходных ордеров. На самом недавнем оставшемся корешке стояла апрельская дата, и в тот раз Хаттон положил на свой счет в банке скромную сумму в пять фунтов и четыре пенса.
— Это был его сверхурочный заработок, — с несчастным видом пояснила вдова и с трудом сглотнула.
На двух других корешках квитанций значился взнос по два фунта на каждом.
— Миссис Хаттон, — начал Уэксфорд, отведя вдову в сторону, — назначение приходной книжки заключается в том, чтобы дать вкладчику точное представление о денежных суммах, которые он положил на свой счет в банке. Вы могли бы высказать предположение, почему мистер Хаттон вырвал и приходные ордера и корешки квитанций? Они должны заполняться в банке или самим мистером Хаттоном или кассиром, обслуживавшим его.
— Для меня это тайна. Чарли никогда не говорил со мной о деньгах… — Она с трудом сглотнула, и слезы потекли по накрашенным щекам. — Он всегда говорил: «Не забивай себе этим голову. Когда мы поженились, я обещал тебе дать все, что ты захочешь. И я исполню свое обещание. Тебе надо только назвать, что ты хочешь, и я тебе это дам». — Миссис Хаттон опустила голову, не в силах сдержать рыдания.
Ящик был открыт и в нем лежала чековая книжка Хаттона. Уэксфорд полистал ее и увидел, что двадцать второго мая Хаттон заплатил двадцать пять фунтов за люстру и тридцать фунтов фирме «Лукрис Лтд.» Хай-стрит, Кингсмаркхэм (свадебный туалет жены?). На той же неделе, последней неделе мая, еще тридцать фунтов Хаттон перевел «Эксельсиор электрик», Стауэртон (проигрыватель для Пертуии?).
Детектив положил чековую книжку в ящик и стоял, ожидая, когда миссис Хаттон придет в себя. Мать и брат ушли в кухню, и до него доносился шорох их перешептывания и траурно осторожное позвякивание посуды.
— Мистер Пертуии, вам что-нибудь говорит имя Макклой? — беззаботно спросил Уэксфорд.
Для миссис Хаттон оно не значило ничего, совершенно ничего. Это стало ясно в первый же момент. Что же касается Пертуии и девушки, тут полной определенности не было. Невеста выпятила нижнюю губу, и глаза у нее сверкнули. В этот момент она превратится в первобытное существо, ищущее укрытия, где спрятаться. Пертуии покраснел, вероятно, от возмущения настойчивостью Уэксфорда.