— Похоже на ирландскую фамилию, — фыркнул он.
— Вам не знакомую?
— Мне нет. Не знаю ни одного Макклоя. И никогда не слышал о нем.
— Тогда странно, почему вы с друзьями обсуждали в пятницу в «Драконе» этого Макклоя. Он местный?
— Я сказал вам, что никогда не слышал о нем. — Пертуии закусил губу и уставился на свои колени. — Вы не могли бы оставить нас одних, — попросил он. И Уэксфорд снова ощутил свое бессилие перед человеком, огородившим себя непробиваемой защитой горя. — Я никогда не знал, что происходит с грузовиками, — продолжал Пертуии. — Ведь я не единственный друг Чарли. У него были сотни друзей. Спросите Джима Бардслея, спросите Келлема. — Глаза у Пертуии казались остекленевшими и пустыми. — Пусть кто-то другой пачкает его память.
Джим Бардслей в фартуке, повязанном вокруг пояса, осторожно передвигался по кухне, расставляя посуду. Он будто боялся своим прикосновением повредить или запачкать первозданную чистоту кухонного оборудования. В квартире Хаттона и в доме Келлема была автоматическая стиральная машина. И это единственное сходство между ними. Кухня миссис Хаттон сверкала миксерами, электрическим ножом для открывания консервов, паровым утюгом, огромным пунцово-красным холодильником и духовкой с грилем на уровне глаз.
— Мистер Бардслей, как я понимаю, вы перевозите товары подобного рода? — спросил Берден. — По-видимому, Хаттон покупал это все по оптовой цене?
— По-видимому, — уклончиво ответил Бардслей.
— Утюги, электрические печи и тому подобное — это именно тот груз, который вы потеряли, когда у мистера Хаттона угнали грузовики? — продолжал Берден. Бардслей с несчастным видом кивнул. — Несомненно, вы застраховали груз?
— Во второй раз, в марте, когда везли груз в Стемфорд, он не был застрахован. Мне пришлось выплачивать потери самому. — Бардслей развязал фартук и повесил его на чайное полотенце. — Оглядываясь назад, могу сказать вам, что, наверно, бедный Чарли был рад, что я не взял его в партнеры. Представьте, они нашли оба грузовика, неповрежденными. Пропал только груз — и все. Во второй раз Чарли остановился на стоянке и спал за рулем. Грабители, слава Богу, не ранили его, а только связали и засунули в рот кляп.
— А в предыдущий раз он получил травму?
— Легкую контузию, — пояснил Бардслей. — От ударов не осталось никаких следов, только много синяков.
— Мистер Бардслей, вы слышали имя Макклой?
— Оно мне ничего не говорит, — ответил Бардслей, и Берден поверил ему.
— Прежде всего я хотел бы знать, сколько всего денег у него на счете? — начал Уэксфорд.
— Шестьсот девять фунтов и сорок семь пенсов. — Управляющий банком принял педантичный, скрупулезный вид.
— Полагаю, это текущий счет. А не открывал ли он депозитный счет?
— К несчастью, нет. Когда мистер Хаттон начал вносить в банк большие суммы, я сделал попытку убедить его открыть депозитный счет, с весьма привлекательным уровнем процентов. Пять процентов, как вы несомненно знаете, это совсем неплохо, мистер Хаттон не согласился. «Мне нужны деньги под рукой, мистер Пять процентов», — ответил он в своей шутливой манере.
— Что значит, большие суммы?
— Фактически это нарушение правил, но если вы настаиваете… — Управляющий водрузил на нос большие роговые очки и раскрыл толстенную книгу учета. — Мистер Хаттон открыл счет в ноябре прошлого года, — начал он, — положив сумму в сто фунтов. — Плата за угнанный грузовик, подумал Уэксфорд. Небольшая приятная компенсация за контузию. — К счету ничего не прибавилось до января, когда он внес в разное время два раза по пятьдесят фунтов. — Еще два угона, устроенных Хаттоном, который отвлекал водителей игрой в двадцать одно в придорожном кафе? Уэксфорд испытывал чуть ли не удовольствие. Все части головоломки постепенно укладывались на свои места. — Затем в марте, пятнадцатого марта, следующие сто фунтов. Но больше никаких поступлений до двадцать второго мая.
Управляющий банком сделал паузу, а Уэксфюрд мысленно отметил, что надо проверить, были ли угнаны грузовики в предпоследнюю неделю мая на дороге A.i, по которой ездит Хаттон. Очевидно, Хаттон получал сто фунтов, когда угоняли его грузовик, и пять, если ударяли по голове и бросали в канаву кого-то другого.
— Сколько? — холодно спросил детектив.
Управляющий снова водрузил очки.