— Я знаю только, что он водил грузовик. — Виго все еще испытывал гордость и наслаждался удивлением своего визитера. — Да, я понимаю, что вы имеете в виду. Меня это тоже удивило. Я не знаю многого, но то, что знаю, расскажу вам. Мистер Хаттон записался на прием в конце мая. До этого он никогда не был моим пациентом.
В конце мая. Двадцать второго мая Хаттон положил на свой банковский счет пятьсот фунтов, несомненно, свою долю таинственного и неуловимого угона машины.
— Если хотите, могу сказать вам точную дату. Перед вашим приходом я посмотрел в книгу регистрации. Вторник, двадцать первое мая. Он позвонил мне во время ленча. По счастливой случайности в тот день один из пациентов отложил свой визит, так что я мог принять его почти немедленно. Кстати, он носил протезы с двадцати лет, но они были очень плохо сделаны. Он стеснялся открыть рот и хотел сделать новые. Я спросил его, как он потерял зубы, и он объяснил, что причина — парадонтоз. К этому времени, немного зная о его обстоятельствах, то есть я знал, какая у него работа, я спросил, понимает ли он, что это повлечет за собой значительные расходы. Он ответил, что деньги — не проблема, это были его буквальные слова, и что он хочет самые дорогие зубы, какие я могу сделать. В конце концов мы пришли к цифре двести пятьдесят фунтов, и он тут же согласился.
— Должно быть, вы удивились.
— Да, я был удивлен. И должен признаться, испытывал определенную неловкость. — Он не стал останавливаться на неловкости, и Уэксфорд подумал, что его, по-видимому, тревожило, что двести пятьдесят фунтов так никогда и не поступят на банковский счет. — Как бы то ни было к началу июня зубы были сделаны и прекрасно подошли. Это было примерно месяц назад.
— Как мистер Хаттон расплатился с вами?
— О, наличными. Он заплатил в тот же день, и сам настоял на немедленной уплате. Деньги были в пятифунтовых купюрах. Боюсь, что в тот же день, я отнес их в банк. Я понимаю, главный инспектор, что вы хотите услышать. Но я не могу спрашивать у пациента, откуда у него деньги. Вы согласны? Только потому, что он пришел ко мне в рабочей одежде, и только потому, что, как мне известно, он водитель грузовика… Как я могу задать такой вопрос?
— Вы видели его после этого?
— Он приходил за чеком. Да, еще раз, чтобы сказать мне, как он доволен.
— Не упоминал ли он в один из своих визитов человека по фамилии Макклой? — флегматично спросил детектив.
— Не думаю. Он говорил о жене и о шурине, с которым у него общий бизнес. — Виго помолчал, словно роясь в памяти. — Да, еще он упоминал друга, который собирался жениться. Предполагалось, что меня может интересовать этот парень, потому что он иногда приходит сюда, когда надо починить выключатели или что-нибудь в этом роде. Хаттон говорил, будто он собирается купить ему проигрыватель в качестве свадебного подарка. Бедный парень мертв, и я не уверен, стоит ли мне об этом говорить…
— Продолжайте, мистер Виго.
— Он постоянно говорил о том, как много он тратит денег. Не хочу, чтобы вы считали меня снобом, но я нахожу это вульгарным. Едва упомянув о жене, он тут же сообщил мне, что купил ей какую-то новую одежду. Все время пытался создать у меня впечатление, что его шурин — мелкая рыбешка, потому что едва сводит концы с концами.
— Но шурин занимается тем же самым бизнесом.
— Знаю. И это поразило меня. Мистер Хаттон говорил, что надо ковать железо, пока оно горячо, и что ему иногда удается провернуть крупные сделки. Но откровенно говоря, если бы я и задумывался над его словами, то решил бы, что он берет посторонние рейсы, белит людям дома или моет окна.
— Мойщики окон, мистер Виго, не называют свою работу крупной сделкой.
— Думаю, вы правы. Но дело в том, что я не часто встречаюсь с людьми… — Виго помолчал, и Уэксфорд не сомневался, что он хотел сказать «этого класса». — М-м-м, из среды мистера Хаттона, — закончил фразу дантист. — Естественно, вы предполагаете, что посторонние рейсы носили незаконный характер, и это может быть зацепкой в расследовании. И теперь, оглядываясь на происшедшее, я вспоминаю, что, пожалуй, когда мистер Хаттон говорил о них, у него был несколько таинственный вид. Но фактически, это всего лишь тончайший нюанс.
— Хорошо, не буду больше беспокоить вас. — Уэксфорд встал. И, наверно, это его сверхчувствительное подозрительное сознание увидело, как с облегчением расслабились мускулистые плечи. Виго открыл резную дубовую дверь.