— Да, что вы на это скажете? — повторил Джек.
— Хаттон проводил вас?
— Конечно, не проводил. Он же не мой телохранитель. Мы с ним вместе дошли до «Оливы», и он вспомнил, что ему надо позвонить. Он зашел в будку возле отеля, и потом я его дня два не видала.
— Почему он звонил из будки, когда у него есть дома телефон?
Оба новобрачных подумали то, что в таких случаях обычно приходит на ум. Женатый мужчина, имея в квартире телефон, звонит из автомата любовнице. Миссис Хаттон выглядела невинной, покорной, защищенной своими воспоминаниями. Наконец Мэрилин хрипло рассмеялась.
— У вас, наверно, крыша поехала, если вы подумали о том, о чем, я уверена, вы подумали! Чарли Хаттон!
— Что ты имеешь в виду, Мэрилин? — спросила вдова.
— Я ни о чем не думаю, — прервал их Уэксфорд. — Ваш муж вернулся к ленчу, миссис Хаттон?
— Примерно в половине первого. Я спросила, что он собирается делать после ленча. И вот тогда он сказал, что собирается заняться своими зубами. Понимаете, он обычно ел, закрываясь рукой, и очень стеснялся, что у него искусственные зубы. Он думал, что мне не нравится. Мне не нравится? Мне было бы все равно, даже если бы… Да что пользы? Я говорила вам, что он пошел заказывать протезы. Он давно хотел заказать хорошие искусственные зубы. И тут он сказал, что думает, надо пойти к мистеру Виго.
— В некотором смысле это я ему порекомендовал, — сказал Джек.
— Вы? — рявкнул Уэксфорд.
Джек поднял голову и залился краской густого винного цвета.
— Я не имею в виду, что ходил к нему заказывать себе зубы, — пробормотал Джек. — Я раза два был в его доме, делал разную работу с проводкой и выключателями. Ну и я вроде как описывал Чарли, что это за дом. Какой там сад и какие у этого доктора разные старые вещи и комната с фарфоровыми вещичками.
— Чарли и Джек так смеялись, когда он рассказывал, — добавила она. — Чарли сказал, что ему хотелось бы обязательно посмотреть. Просто бросить взгляд, сказал он, а Джек говорил, что мистер Виго купается в деньгах. Ну, он, должно быть, хороший дантист, если заработал все это, правда? И Чарли подумал, что именно такой человек ему нужен. И он позвонил ему и раз и другой. У мистера Виго один клиент отменил свой визит, и он сказал, что примет Чарли в два часа.
— И потом?
— Чарли вернулся к четырем и сказал, что мистер Виго сделает ему новые протезы. Мистер Виго был сладкий, как пирожное, смеялся Чарли, и угостил его вином в этой самой китайской комнате, и Чарли сказал, что, когда будет богатым, он тоже устроит такую комнату со всякими вещами и с вазами, и с украшениями, и… с маленькой армией шахматных солдат, и… Ох, Боже мой, у Чарли уже ничего не будет там, куда он ушел!
— Не надо, Лили. Не надо, любовь моя.
— Когда мистер Хаттон дал вам деньги на квартиру?
— Мы брали деньги в долг, — возмущенно воскликнула Мэрилин.
— Хорошо, когда он одолжил их вам?
— Он пришел с деньгами в дом папы Джека в среду.
— То есть двадцать второго?
— По-моему, так. Мы отнесли деньги этому типу, и на следующий день квартира была наша. — Джек Пертуии тупо уставился на Уэксфорда. Пустые глаза и мертвенно бледное лицо с красными пятнами на лбу и на щеках. Главный инспектор с трудом подавил дрожь. Боже, помоги человеку, убившему Чарли Хаттона, если Пертуии выйдет на него раньше, чем мы, подумал детектив.
— Разве уже не пора избавиться от этого создания?
Шейла быстро сняла с отцовского кресла Клитемнестру и собрала массу волос, которые собака оставила на подушке.
— Мне она тоже уже начинает надоедать, — призналась Шейла. — Себастьян собирается приехать за ней сегодня вечером.
— Слава Богу.
— Ничего, если я возьму машину отвезти его на станцию?
— Он боится один идти через поля? — Мейбел дорогая, слушай меня, здесь в парке грабят… — Мне может понадобиться машина. Он молодой и здоровый. Пусть пройдется пешком.
— У него вскочила бородавка, — объяснила Шейла. — Когда две недели назад он привез собаку к нам, ему пришлось идти от станции и назад пешком. Сейчас я хотела его встретить, — она бросила на отца сердитый взгляд, — но тебе постоянно нужна машина.
— Это моя машина, — глупо уперся Уэксфорд, но, вспомнив, что это игра, которой они с Шейлой забавлялись, добавил: — Это была моя бирюза еще в те времена, когда я был холостяком. И я не собираюсь отдавать ее…