Но Борька сказал, что хочет спать. Признался, что колется героином, но потом заскучал, стал заговариваться и ушел. Это очень страшно — видеть, как бормочет твой сыночек, уходя в свой закрытый, больной мир непонятных образов.
На следующую ночь Боренька снова убежал.
Елена видела, как он это сделал, но не стала его останавливать. Она решила выследить его. Заранее надела кроссовки и джинсы.
Боря шел не оглядываясь, он не боялся погони. Он мерз, переходил порой на трусцу, но ему было тяжело бежать, и он снова шел, согнувшись и прижимая кулачки к груди.
Он дошел до кафе «Свежий ветер», «Открыто круглосуточно 24 часа».
Он прошел внутрь, сонный мужик у входа знал его — впрочем, не так много встретишь незнакомцев в Веревкине.
Окна в кафе были зашторены, Лена подошла к двери.
— Тебе куда? — спросил мужик. Было темно, мужик, видно, принял ее за девицу, из приезжих. Порой на каникулы сюда присылают детей из больших городов к бабушкам. Воздух в Веревкине пока еще деревенский.
— Я в кафе, — сказала Елена.
Мужик перекрыл дверь длинной рукой. В полумраке видно было, как блестит золото его зубов.
— Я сказал же, — ответил мужик лениво. Он не желал ей вреда, но пускать незнакомую бабу не хотел.
— Пропустите, — сказала Елена настойчиво.
Он так ее и не узнал, а Елена его узнала — он учился в ее школе, два раза приходил в секцию по самбо, которую она вела когда-то в районном Доме пионеров. Только Лена забыла, как его зовут — он оказался неспособным, ленивым и боялся падать. В спорте мало перспектив у тех, кто боится падать.
Елена протянула руку, чтобы отстранить его, и страж ворот схватил ее за руку, чтобы отбросить, забыв, что у спортсмена — две руки. И две ноги.
Страж грохнулся о землю. Тяжело грохнулся, тем более что владельцы кафе для красоты выложили квадрат перед дверью керамической плиткой.
Елена вошла в кафе.
И тут же увидела Борю.
Он сидел за столом. Напротив — тот, скошенный, которого Лена видела в Туле. Скошенный как раздвинул ладонью какой-то белый пакетик.
Лена шагнула к столику и тут же увидела старшего, с тигриными глазами. Он стоял у бара и смотрел на нее.
Она шла сюда, чтобы поговорить с теми, кто снабжает Борю отравой, поговорить, может, убедить их в чем-то, может, откупиться.
Но неожиданно для себя она не совладала с рефлексом защиты ребенка.
Она кинулась к столику.
От соседних столов, утопавших в полутьме, оборачивались к ней бледные круги лиц.
Прежде чем Боря и его спутник ее увидели, Лена сбросила пакетик на пол.
Боря кинулся под стол и пропал — он ползал там, в темноте, разыскивая драгоценный пакетик.
— Нуты… — зарычал Скошенный подбородок. — Да я тебя…
Он был настолько страшен, что Лена отступила и почувствовала угрозу сзади. Сделала шаг в сторону, кинула взгляд назад — там стоял обиженный ею охранник, что сторожил вход.
Бессмысленно было взывать к рыцарским чувствам — сейчас им все равно — бабушка ты, мужик или цветочек. Растопчут.
Но нельзя уходить без Бори.
Решения не было. Выхода не было.
И тут пришел Тигриный глаз.
— Бери своего мальчишку, — сказал он.
Лена хотела сказать спасибо, но поняла — не место и не время. Тигриный глаз не хочет опасного Для заведения скандала. А вдруг ее прибьют?
Это она все поняла и продумала потом, когда шла домой.
А сейчас послушалась бандита — благо Боря как раз вылез из-под стола и старался выпрямиться. Она тащила его за сжатый кулак — в кулаке был пакетик.
Тигриный глаз шел сзади.
Оркестр молчал, в зале царил шорох голосов.
Она опомнилась на улице. Тигриный глаз сказал:
— Уходи. А то я не ручаюсь.
Они с Борей быстро пошли прочь. Она выцарапывала на ходу пакет с наркотиком. Боря выдергивал руку — словно он был малышом, а в руке — конфетка.
— Разве ты не понимаешь, что я хочу тебя спасти? — Она пыталась достучаться до его заледеневшего сердца. Как звали того мальчика, у Андерсена. Снежная королева остудила его сердце. Господи, какая это была страшная сказка. Лена так и не дочитала ее до счастливого конца. Она не поверила в торжество добра и справедливости.
— А может, я хочу откинуть копыта? — кричал Боря. — Что ты понимаешь? Всю жизнь прожила как положено, от сих до сих, спать, жрать, с отцом трахаться… вот и вытрахала меня!
— Борис, как ты смеешь так говорить?
— Смею. Я за чертой, — сказал сын. — Я там, а ты среди благовоспитанных… вы тоже наркоманы, вы все наркоманы обыкновенной жизни!