Лена не выразила должного почтения. Полковник не стал уточнять, тем более что и сам, может, не знал, с какой целью можно употребить звездный сапфир размером с яйцо.
Цена была указана в батах. Каждый из сапфиров был оценен, если она правильно поняла, в тысячу долларов или чуть меньше. У Лены таких денег уже не оставалось.
— Хочешь посмотреть, как торгуют камнями? — спросил полковник.
— Конечно хочу, — согласилась Лена. Все равно до темноты еще оставалось время. Она уйдет от него в темноте — надо подняться выше по речке, ей казалось, что там были привязаны лодки. Я от бабушки ушел, я от дедушки ушел, а от тебя, толстый генерал Лю, который плохо на меня смотрел, я тем более уйду.
Кто-то оставил им два места в первом ряду, но полковник отказался от этих мест, — они сели в шестом или седьмом ряду сбоку.
— Я люблю смотреть, как торгуются другие, — сказал полковник, — а впереди все тебя видят, а ты — никого.
— Ты хочешь что-то купить?
— Я люблю красивые камни. Они лучше всего — лучше денег.
Наверное, он был взволнован — кто его поймет. Они здесь как индейцы, каменные лица, никаких эмоций. Только оскалятся иногда — и догадывайся: улыбка это или угроза. Впрочем, у генерала Лю это была угроза.
Начали для разогрева, как объяснил Наронг, с партии рубинов, мелких, для торговцев в Гонконге и Сингапуре. Крупные дельцы и коллекционеры — их полковник показывал Лене, пока лениво ожидали настоящих боев.
И бой начался на партии крупного жемчуга, выведенного искусственно, в Бенгальском заливе, на японской фирме в Бирме. Видно, в жемчужинах было нечто особенное. Но стороннему и случайному наблюдателю трудно следить за аукционом, потому что аукционер говорит слишком быстро, он угадывает мимолетные, почти незаметные движения рук или голов спорщиков в зале. Кидает взгляд направо и налево и произносит, словно торопится поскорее закончить эту неприятную для себя процедуру:
— Сто пятьдесят пять справа… сто шестьдесят слева, сто семьдесят пять по телефону…
С телефонами стояли маленькие аккуратные тайки. Сам аукционер был, кажется, китайцем. Высокий статный, с очень белым лицом и тонкими усиками под носом, как у Гитлера.
Потный неопрятный мужчина с белыми волосами, веснушчатым красным лицом, в мятом, некогда белом костюме вдруг завелся, когда объявили следующий лот — несколько очень крупных необработанных опалов.
Полковник объяснил шепотом Лене, что происходит и какие камни сейчас идут на продажу.
Мужчина воевал с кем-то, невидным Лене, и в результате потерпел поражение. Опалы ушли к скуластой махонькой женщине, которая была, как сказал Наронг, любовницей промышленника с голландской фамилией.
Вдруг, а прошло, видно, уже полчаса, оживился и Наронг. Он поднимал указательный палец на уровень груди, но аукционер видел эти движения и прибавлял по тысяче батов.
Полковник покраснел — вернее, потемнел кожей, черный ежик на голове стал частоколом. Лена мысленно переводила баты в доллары.
На шести тысячах долларов он взял верх над генералом Лю.
— Не думай, прошептал он, — что мне нужен этот паршивый рубин, но я не мог допустить, чтобы генерал Лю его взял — он здесь не хозяин.
— А если он захочет еще что-нибудь взять? — спросила Лена.
— Если захочет, то я покажу ему, какие у меня острые зубы.
Он показал ей зубы. Зубы и в самом деле были волчьи.
И тут дошла очередь до звездных сапфиров.
Генерал Лю, как назло, тоже их возжелал.
Когда цена поднялась до семи с половиной тысяч долларов, полковник в сердцах сказал:
— Они этого не стоят.
— Может быть, откажешься? — спросила Лена голосом жены. Аукционер крутил головой — то взглянет на Лю, то на полковника. Цена росла.
— Он первый откажется, — сказал полковник. — Он разумный человек. Он очень богат и поэтому считает деньги.
— А ты нет?
— Никогда, — сказал полковник.
Господин, приехавший на «Мерседесе», вмешался в схватку, Лю отступил, и пришлось сражаться с парой англичан — бывших плантаторов, как сказал полковник.
Сапфиры достались полковнику за восемь семьсот.
— Приличная цена, — сказал Наронг. Он был доволен, он улыбался как победитель. — Адреналин увеличивается в крови, знаешь про адреналин?
— Конечно, — сказала она, — я же бывшая спортсменка и учительница физкультуры.
— Ах, вот как, — сказал полковник, и Лена не могла вспомнить, говорила ли ему уже о своей специальности.
Они посидели немного, у полковника не было настроения сражаться дальше, а может быть, он исполнил свои желания. Генерал Лю вступил в схватку за следующий лот и погладывал на полковника, но Наронг сидел, прикрыв глаза, отдыхал. И камни доставались генералу дешево, что, видно, не доставляло ему наслаждения.