— Входите.
Меньше всего мне сейчас хотелось вновь оказаться там. Видимо, полицейский понял мое состояние и успокаивающе улыбнулся.
— Все уже позади, госпожа. Входите, не волнуйтесь. Это необходимо. Вам просто зададут несколько вопросов.
Я вошла и остановилась у порога. Тело Когана лежало на прежнем месте, но теперь вокруг возились несколько человек. Один, сидевший рядом с убитым на корточках, повернулся в мою сторону. Смерил меня взглядом с ног до головы, потом вопросительно посмотрел на парня, который меня привел.
— Вишневская, — коротко пояснил сопровождавший меня парень.
— Понятно, — сидевший на корточках поднялся, подошел ко мне. Тут только я смогла его разглядеть. Это был мужчина в темном костюме, невысокого роста. Хотя мне при моих ста семидесяти семи сантиметрах и любви к высоким каблукам кто угодно покажется коротышкой.
Выражение лица его было недовольным. Ситуация явно не вызывала у него восторга.
— Присаживайтесь, — он подвел меня к креслу, в котором обычно сидели пациенты покойного психоаналитика. — Не обращайте внимания на суету. Вообще не смотрите в ту сторону. Сосредоточьтесь на том, что произошло.
Возле тела психотерапевта крутились двое в штатском — что-то мерили, скоблили, фотографировали. Их движения напоминали ритуальные танцы индейцев. Только индейцы танцуют молча. Увы, эти не молчали. Один, помоложе, монотонно перечислял случаи, когда жертве перерезали горло. От подробностей у меня голова пошла кругом.
При этом знаток не переставал посыпать все вокруг каким-то серым порошком. Второй — мужчина постарше и поплотнее, с угрюмым выражением лица — что-то тихо бурчал про себя. Потом громко выругался — как раз когда я уселась в кресло и решила больше ни на кого не смотреть и никого не слушать.
— В чем дело, Яаков? — спросил человек, встретивший меня.
— Такую рану можно нанести обычным кухонным ножом для рубки мяса, — буркнул Яаков. — Так оно, скорее всего, и было. Ищи ветра в поле… — и добавил непонятно: — Все то же самое.
Первый подошел ко мне:
— Нам нужно снять ваши отпечатки пальцев, не возражаете?
Я покорно протянула руки к подушечке со штемпельной краской. Следователь молча ждал, пока эксперт закончит процедуру, потом сообщил:
— Меня зовут Михаэль Борнштейн, я буду вести расследование. Расскажите, что здесь произошло.
Путаясь в подробностях, я рассказала о зонтике, о полоске света из-под двери кабинета Когана, о шагах, которые я слышала под своей дверью.
— И что же, — спросил Михаэль Борнштейн, — шаги были мужскими или женскими?
Я немного подумала.
— Мужскими. Не слышно было стука каблуков.
— Так. Как насчет других звуков? Ну там, — он сделал неопределенный жест рукой, — какие-либо характерные покашливания, хрипы, вздохи? Не слышали?
Я молча покачала головой. Мне хотелось домой.
Но похоже, он не собирался меня отпускать. А что спрашивать — еще не решил. Повернувшись к тому эксперту, который снимал отпечатки пальцев, он спросил:
— Рони, есть что-нибудь новенькое?
— На дверной ручке пальчики убитого и госпожи Вишневской, — радостно сообщил тот.
«Чего тут радоваться?» — раздраженно подумала я.
— Больше ничего? — без особой надежды поинтересовался следователь.
— Есть еще парочка смазанных отпечатков, но они довольно старые, — сказал Рони с сожалением. — Идентифицировать невозможно.
Борнштейн повернулся ко второму:
— Что у тебя, Яаков?
— Частицы черной лайки под ногтями убитого, — откликнулся тот. — Можно предположить, что убийца был в перчатках.
— Почему «был»? — буркнул следователь. — Почему не «была»?
Вот только быть заподозренной в убийстве мне и не хватало для полного счастья! Я собралась выдать гневную тираду и даже открыла рот.
— Я вас не подозреваю, — словно подслушав мои мысли, быстро сказал следователь. — Это так — дурацкая привычка придираться к экспертам… Да-а, эстет, — хмыкнул он. — В тонких перчатках и с кухонным ножом. Эстет.
Прибыла скорая. Двое санитаров вынесли тело несчастного психоаналитика. Я почувствовала себя чуть лучше.
— Скажите, Валерия… Вы позволите вас так называть? — обратился ко мне Борнштейн.
Я кивнула.
— Вы всегда так поздно работаете?
— Бывает, — ответила я. — Если много писанины, не успеваю. А откладывать на завтра не хочется.
— Понятно. Значит, когда вы уходили, все прочие офисы в этом здании были закрыты?
— Кроме кабинета доктора Когана.
— Да, конечно. Но вы не сразу заметили, что он открыт, верно? Только после того, как вернулись за… — следователь глянул в свой блокнотик.