— Тьфу, черт!
Швабрин был так раздосадован, что уже поднял было руку для новой оплеухи, но передумал. Пьяный зажмурил глаза в ожидании удара, но так и не дождавшись, чуть-чуть приподнял веки.
— Кончай лечить, ребята, я уже протрезвел!
Старший лейтенант запросил по рации, не числится ли данная машина в угоне, но, увы, «девятка» оказалась «чистой». Разочарование оперативников объяснялось довольно просто — одно дело «вождение автомобиля в нетрезвом виде» и совсем другое — «незаконное хранение оружия», наркотики или угон. А тут еще это чертово удостоверение… Впрочем, пришлось удовольствоваться тем, что «Бог послал». Тулембеев сел за руль «девятки», водителя в наручниках посадили рядом со Швабриным, и обе машины направились в отделение.
Остаток ночи прошел спокойно. В девять утра, едва сдав смену, Швабрин мгновенно «нажрался» в бытовке отделения до такого состояния, что Тулембееву пришлось вести напарника домой на служебной машине.
Глава 5. Физиогномика
Ни один любящий, благоразумный отец не отдаст свою юную дочь в жены человеку с бегающими, похотливыми глазками, вечно потными руками и низким лысеющим лбом, прикрытым неопрятными сальными волосами.
Ни один разумный вкладчик не отнесет свои кровные сбережения в финансовое учреждение, возглавляемое упитанным, гладколицым человеком в роговых очках на толстом носу, тем более если этот человек больше всего на свете любит собственные портреты и бабочек.
Ни один мало-мальски заботящийся о своем физическом здоровье человек не станет употреблять водку, на этикетке которой изображен напыжившийся неуемный болтун в картузе, равно как и ни один заботящийся о своем душевном здоровье человек не станет этого болтуна слушать.
А кто из желающих спасти свою жизнь или поправить здоровье доверится врачу с мутным взором, слюнявым ртом и развязными манерами? Какой здравомыслящий избиратель, надеющийся на лучшее будущее, станет голосовать за косноязычного начальника старой номенклатурной закалки с двойным подбородком, мешками под глазами и брезгливым выражением холеного лица?
Порою кажется, что природа намеренно позаботилась о том, чтобы люди не слишком часто ошибались в своих избранниках, наделив их столь характерными чертами. Впрочем, главное все же не в чертах лица, а в выражении глаз и умении смеяться. Лицо можно исправить — на этот случай существуют косметологи и имиджмейкеры, но подделать выражение глаз — это изменить собственную душу. Поэтому бойтесь глаз пустых и надменных, лукавых и злобных, оловянных и бегающих! Что касается смеха, то это еще одна возможность заглянуть в душу. Именно поэтому самые надменные и жестокие тираны никогда не смеются. А что можно сказать о душе вечно угрюмого человека, который никогда не смеется, но всегда криво, исподлобья ухмыляется? Какие стремления таятся в душе человека, который не улыбается, а лишь растягивает лицевые мышцы, имитируя добродушную улыбку? Или в душе человека, брызгающего слюной и смеющегося истерично, как пьяная женщина?
Короче говоря, не стоит пренебрегать физиогномикой, которая с большой долей вероятности позволяет предположить заранее, чего можно ждать от низколобых и тонкогубых, широконосых и скуластых, толстолобых и ушастых.
Но увы! Московский городничий толи вообще не знал о существовании физиогномики, которую лекторы партийного просвещения когда-то клеймили как «лженауку», то ли сознательно ею пренебрегал, опасаясь примерять ее выводы на собственный — сияющий от обилия гладкой поверхности — облик. Возможно, именно поэтому он доверил безопасность восьми миллионов горожан человеку с седым ежиком волос, узколобому и узкоплечему, с большими, плотно прижатыми к длинному черепу ушами. Смеяться он вообще не умел, никто и никогда не видел его смеющимся. Бесформенный нос, сухие губы и злобные глаза дополняли портрет. Кстати, о портрете. Если бы этот человек совершил преступление и сыщики взялись составлять его словесный портрет, то характерная внешность заметно бы облегчила им эту задачу. Однако составлять фоторобот генерал-полковника МВД Никодима Трофимовича Деркача, занимавшего должность замначальника столичного ГУВД, не было никакой необходимости — его фотографии нередко появлялись в столичных газетах, особенно в репортажах с заседаний столичного правительства.
Вот и сейчас он выступал на одном из таких заседаний и, чувствуя ободряющее внимание мэра, сидевшего в президиуме, старался вовсю. Доклад назывался «К вопросу о повышении эффективности работы органов столичного ГУВД» и был прочитан с большим успехом, поскольку содержал все необходимые для того компоненты: цифры снижения уровня преступности, меры, намечаемые для «повышения эффективности», незатейливые реверансы в сторону мэрии и сдержанный оптимизм.