Согласно первому постулату, пишут законы и следят за их исполнением совсем не те, для кого они предназначены. Проще говоря, законы власть сочиняет не для себя, а для народа.
Согласно второму постулату, во всем должен господствовать порядок, а порядок неотделим от планирования. Каждый должен иметь свой план и уметь отчитываться за его выполнение и перевыполнение. Участковый — за количество задержаний и составленных протоколов, начальник отделения — за количество пресеченных или раскрытых правонарушений на подведомственной территории, начальник ГУВД — за проценты, демонстрирующие снижение роста преступности и повышение раскрываемости, и так далее. Не будет плана — не будет и эффективной борьбы с правонарушениями!
Наконец, согласно третьему постулату, высшей ценностью являются интересы государства и его органов. Поэтому при любом конфликте между отдельными гражданами и представителями государства необходимо исходить из того, что первые всегда преследуют свои узкокорыстные интересы, в то время как вторые стоят на страже интересов общественных. Отдельные представители государства могут ошибаться, но в целом государство всегда право!
И в этой системе была определенная последовательность, поскольку те интересы государства, которые не совпадают или противоречат интересам личности, представляют собой не что иное, как идеологию тоталитаризма или «державничества», а сами представители государства находят в них отражение собственных интересов или собственного тщеславия.
Да, недаром Никодим Трофимович в свое время с отличием закончил заочный университет марксизма-ленинизма, написав диплом по теме «Три источника — три составные части марксизма»! Несмотря на эту закалку, новые времена он воспринял на удивление спокойно. Поскольку ничего, в сущности, не изменилось, и «верхи» продолжали руководствоваться тремя прежними постулатами, глупо было волноваться из-за смены вывесок, флагов, гербов… Напротив, с эстетической точки зрения, триколор нравился Никодиму Трофимовичу гораздо больше красного знамени, орден которого он имел, а золоченый двуглавый орел смотрелся значительно симпатичнее серпа и молота. Поэтому свой рабочий кабинет генерал Деркач с удовольствием украсил и тем, и другим, после чего чуть было не прослыл демократом.
Рабочий день был закончен. Никодим Трофимович спустился вниз, сел в служебную машину и приказал отвезти себя на дачу. В последние деньки «бабьего лета» грех не отдохнуть на природе. Впрочем, ввиду некоторых обстоятельств отдых придется сочетать с делами… А тут еще скоро день рождения любимой дочери — восемнадцать лет девке, надо бы подарить что-то исключительное! Деркач поднял трубку и набрал номер телефона.
— Собирайся и давай ко мне на дачу, — не тратя времени на приветствия, произнес он, едва услышав хриплый голос полковника Зубатова.
— Здравия желаю, Никодим Трофимыч, — не забыл поздороваться подчиненный. — Что-нибудь случилось?
— Поговорить надо. Давай, не опаздывай — я ждать не люблю, — и он, не прощаясь, положил трубку.
Ах, как славно прогуляться по приусадебному участку размером в два гектара, на котором рос самый настоящий лес и можно было собирать грибы! Как замечательно подышать чистым воздухом, к которому так ароматно примешивается дым костерка — кажется, это сосед по участку генерал-майор Святов вместе с сыном готовят шашлыки. Как приятно принять из заботливых рук жены стакан любимого томатного сока и похрустеть свежей корочкой только что поджаренного картофеля.
После инфаркта, перенесенного пять лет назад, генерал Деркач очень заботился о своем здоровье, поэтому, полностью исключив спиртное, пил только соки и минералку. Этим он, кстати, снискал дополнительное уважение городничего — ярого противника спиртного. На случай неожиданного приезда гостей — или равных, или старших Деркача по званию — его жена хранила в доме виски, коньяк и шампанское, однако подчиненным генерал в своем присутствии пить не разрешал.
Полковник Зубатов прекрасно это знал, а потому не слишком любил посещать начальника в его загородном доме. Более того, одно время он даже повадился «заправляться» заранее, пока не получил строгую взбучку от Деркача, которому надоело видеть перед собой его осоловелые глаза и дышать запахом перегара.
На этот раз полковник приехал абсолютно трезвым, а потому чувствовал себя явно не в своей тарелке.
— Молодец, что не заставил себя ждать, — похвалил его Деркач, похлопывая по плечу и одновременно подталкивая к двум креслам-качалкам, вынесенным из летней беседки и стоявшим под большой старой сосной. — Пойдем побеседуем на свежем воздухе, пока нам не соорудят ужин.