Дорогостоящее имущество, находившееся во владении молодых оперативников, раздражало Леонида Ивановича не менее их развязного вида и побуждало к максимально тщательному изучению «трудовых биографий» обоих героев. Доказать их соучастие в убийстве наркоторговца так и не удалось — ни один из сотрудников того магазина, в подвале которого зверски пытали Уварова, не опознал их по фотографиям, а никаких других улик против них не было. В принципе дело о смерти лейтенанта Тимохина от передозировки героина, которое собственно и послужило поводом для начала изучения внутренней жизни ОВД «Аллегорическое», можно было закрывать, но Леонид Иванович не торопился, хотя до него уже дошли сведения о коллективной жалобе, поданной его начальству «сотрудниками отделения». «Навязчивые расспросы» и «бесцеремонные следственные действия старшего оперуполномоченного Прижогина» якобы «вносили нервозность в работу ОВД «Аллегорическое», мешая его сотрудникам с честью выполнять свой долг по охране правопорядка». Несложно было предположить, что к составлению этой жалобы приложил руку и подполковник Боярышников.
Однако Прижогин продолжал упорствовать, тем более что, кроме дела Тимохина — Уварова, имелись и другие подозрительные дела. Полгода назад лейтенант Швабрин так «отличился», что им заинтересовалась популярная московская телепрограмма, сделавшая яркий сюжет, взволновавший многих телезрителей. Прижогин не поленился съездить на телевидение, где для него специально подняли архивы и нашли нужную пленку. Согласно материалу, сделанному дьявольски очаровательной ведущей по имени Катя Еременко, дело обстояло следующим образом.
На майские праздники в одной из квартир по Парижскому проспекту гуляла компания, состоявшая из молодых людей, самому старшему из которых было 26 лет. Настроение у всех было прекрасное, музыка гремела вовсю, и расходиться никто не торопился. В половине двенадцатого ночи кто-то из соседей — кто именно, осталось неизвестным, поскольку впоследствии все они отнекивались и уверяли, что ничего не имели против загулявшей молодежи, — вызвал милицию. Приехал наряд во главе со старшим лейтенантом Швабриным.
Дальнейшие события каждая из сторон, комментировала по-своему. Согласно показаниям Швабрина, он предложил одному из самых буйных гостей предъявить документы, а когда таковых не оказалось — проехать в отделение для установления личности. Тот якобы вздумал сопротивляться, нецензурно оскорблял учтивого лейтенанта и, в конце концов, полез в драку. В целях самообороны старлей был вынужден применить оружие.
Однако со слов участников вечеринки все выглядело совсем иначе. Трое милиционеров грубо оттолкнули открывшую им хозяйку, ворвались в квартиру и, нещадно матерясь, потребовали «немедленно всем выметаться». Хозяйка, которой в тот день исполнился двадцать один год, возмутилась этим вторжением, за что была немедленно названа Швабриным «женщиной легкого поведения», как деликатно выразился один из свидетелей.
Друг хозяйки вступился за девушку, после чего все трое милиционеров яростно набросились на него и, избивая, потащили к выходу. Остальные гости поспешили на выручку несчастной жертве, девушки начали громко стыдить Швабрина, и тогда он окончательно рассвирепел. Когда самый трезвый и самый старший из гостей предложил спокойно во всем разобраться, старлей вытащил табельный «Макаров» и с воплем: «Как же вы мне все осточертели!», — два раза выстрелил. В итоге у двадцатишестилетнего отца семейства, на чьем иждивении находились жена, дочь и старуха мать, оказались перебиты обе голени. Несмотря на все усилия врачей, парень стал инвалидом.
Зато подполковник Боярышников, глядя прямо в видеокамеру, невозмутимо заявил, что применение оружия старшим лейтенантом Швабриным признано правомерным.
«И вам не жалко изувеченного вашим сотрудником человека?» — допытывалась прелестнейшая журналистка.
«Пить надо меньше», — сухо ответил Боярышников и жадно потянулся к графину.
Дела, которые вел старший лейтенант Швабрин, было принято называть «мелочевкой» — хулиганство, конфликты на бытовой почве, пьяные водители, уличные наркоторговцы. Впрочем, один эпизод, заметно обогативший «трудовую биографию» оперативника, резко выделялся. Это было задержание особо опасного рецидивиста по кличке Комса, находившегося во всероссийском розыске. Прижогин поднял материалы этого дела и выяснил следующее.
Комса бурно «расслаблялся» в ресторане «Пномпень», когда туда нагрянули Швабрин и Тулембеев. Согласно оперативным материалам, они явились по вызову администрации ресторана, хотя у Прижогина сразу возникла иная версия — оба оперативника тоже вознамерились «оттянуться». Как бы то ни было, между ними и Комсой возник конфликт из-за женщины. Уголовник якобы начал активно приставать к одной из присутствующих дам, бравые опера вмешались, достали оружие и, после двух предупредительных выстрелов в потолок, скрутили Комсу и доставили в отделение. За это задержание они даже были отмечены в приказе по ГУВД.