— Так-с, — внимательно следя за выражением его лица, размышлял вслух Швабрин. — Видно, придется прокатать твои пальчики. Чует мое сердце, что без статьи ты не останешься…
Однако, на счастье задержанного, чутье подвело старшего лейтенанта. Неожиданно дверь распахнулась, и в комнату ворвался его приятель — невысокий крепыш-азиат.
— Кончай бодягу и гони этого мудака, — с ходу заявил он каким-то звонко-гортанным голосом, брезгливо кивая в сторону Гринева. — Поговорить надо.
Не успевший обидеться Гринев подумал было, что этот странный голос вызывает у него ассоциации с алтайским горловым пением, но тут же встрепенулся.
— Я могу идти? — заискивающе спросил он, приподнимаясь со стула.
— Вали отсюда, — снова махнул на него азиат, а, когда Шваб-рин вздумал было воспротивиться, сказал ему: — Не гони волну, Валера. Данные на него у тебя есть, так что паспорт можешь отдать. Никуда он от нас не денется.
Обрадованно пятившийся к двери Гринев услышал эту фразу и снова помрачнел. Старший лейтенант проводил его тяжелым взглядом, в котором сквозило сожаление удава, глядящего вслед убегавшему кролику. Дождавшись, когда за Гриневым закрылась дверь, он сумрачно уставился на своего напарника:
— Ну? Че за дела?
— Тимоха откинулся.
— Каким образом? — изумился Швабрин.
— Передоз, — лаконично пояснил азиат.
Глава 2. Смерть садиста
Вся эта чудовищная история началась с того, что к приемному отделению одной из городских больниц подкатил милицейский «воронок» и два лихих сержанта проворно выволокли оттуда зверски избитого, находившегося в бессознательном состоянии человека. Поспешно передав потерпевшего санитарам и наспех объяснив, что они подобрали его на улице, милиционеры тут же укатили, пообещав приехать потом, когда человек придет в себя.
Однако той же ночью, не приходя в сознание, он умер, причем причина смерти поразила даже видавших виды врачей — разрыв прямой кишки и жестокое повреждение внутренностей. Какой-то садист загнал ему в задний проход две бутылки из-под «кока-колы»!
Подозрительное поведение милиционеров, не оставшихся даже для того, чтобы заполнить необходимые бумаги, навело одного из врачей на мысль, что что-то здесь нечисто. Поэтому он позвонил не в местное отделение милиции, а в Федеральное управление службы безопасности МВД, откуда это дело сразу же передали на Петровку, где оно попало в руки старшего оперуполномоченного МУРа Леонида Ивановича Прижогина.
Найти милиционеров, доставивших потерпевшего в приемный покой, оказалось несложно — они работали в ОВД «Аллегорическое», на подведомственной территории которого находилась больница. Однако их опрос ничего не дал — оба упорно уверяли Прижогина, что нашли потерпевшего на улице, а уехали, не составив протокола, лишь потому, что получили срочный вызов.
Не трудно было и установить личность погибшего — им оказался мелкий наркоторговец, дважды судимый житель того же района по фамилии Уваров.
Однако дальнейшее расследование грозило застопориться, а потому пришлось прибегнуть к помощи прессы, дав в две многотиражные газеты города фотографию погибшего с просьбой откликнуться всех, кто видел его в тот день, когда с ним расправились столь изуверским образом. Подобные объявления обычно вызывают множество звонков, проверка которых в большинстве случаев ничего не дает, но на этот раз Прижогину повезло.
Одной из звонивших оказалась пожилая уборщица крупного универсама, находившегося в том же районе, что отделение милиции и больница. По ее словам, она видела, как мужчину, изображенного на фотографии, привезли на задний двор их магазина, а затем повели куда-то в подвал. Одного из сопровождавших его людей она хорошо знала — это был молодой оперативник местного отделения лейтенант Тимохин, частенько захаживавший в кабинет директора универсама, второго видела только мельком, когда он уже скрывался за дверью, а потому совершенно не запомнила.
— Ну и кричал же он там — страсть! — боязливо поведала женщина. — Я когда спускалась в подвальную подсобку за шваброй, то прям мороз по коже пробрал! И чего эти изверги с ним вытворяли?
— А почему в милицию не позвонили? — хмуро поинтересовался Прижогин.
— Так они ж сами милиция! — искренне удивилась собеседница. — Кому ж звонить-то? Только вы про меня директору ничего не говорите, а то они с этим Тимохиным дружки — не разлей вода. Сколько раз видала, как они в его кабинете пьянствовали, а я потом за ними посуду убирала…