— Терпеть не могу, когда говорят загадками.
— Придется потерпеть. Помнишь, чем ты зарабатывал до того, как оказался в этом кабинете? А представь себе заголовочек: «Ведущий геополитик России в роли порнозвезды!»
— А, это-то! — сначала в голосе Митрозорова послышалось явное облегчение, но потом он снова нахмурился. — Ну и что дальше? Чего ты от меня хочешь за эту кассету?
— Предлагаю бартерную сделку, — заявил Ястребов, — компромат на компромат. Мне нужно раскопать связи между Дерка-чом и Зубатовым, чтобы понять, почему первый так активно защищает второго.
— Да потому, что за ними до хрена общих дел!
— Рассказывай, рассказывай. Если предложишь нечто существенное, то этот разговор останется между нами.
— Нуда, ты вручишь мне копию своей кассеты, а сам побежишь печатать оригинал! — недоверчиво усмехнулся Митрозоров.
— Нет, напротив, я скажу тебе, у кого взял эту кассету и кто под тебя в данный момент копает. Мне кажется, что ты сумеешь уговорить этого журналиста написать статью про кого-нибудь другого.
— Ах, вот даже как! — призадумался собеседник. — Ну, хрен с тобой, джентльменское соглашение — пленка на пленку, к немалому изумлению Михаила, Митрозоров полез в карман пиджака и достал оттуда аудиокассету.
— Что это? — спросил журналист.
— То, что ты и хотел. Разговор между Зубатовым и Деркачом по поводу того, как урезонить одного чересчур настойчивого следователя. Будет интересно, уверяю.
— А как ты ее добыл?
— Очень просто. Квасил с Зубатовым, а когда узнал, что его вызывает к себе Деркач, сунул полкашу микрофон в китель.
— А зачем?
— А вот это уже не твое дело! — нахмурился Митрозоров. — Много вопросов задаешь, вместо того чтобы просто поблагодарить. Ну что, меняемся?
Несмотря на отсутствие ответа, Ястребов уже и сам понял причину. Скорее всего, став «известным политиком», Митрозоров решил обезопасить себя от своих бывших друзей из МВД, которые вполне могли шантажировать его прежним стукачеством. Ну, если так, то надо немедленно соглашаться на обмен. Кстати, а что это за неугомонного следователя решили урезонить — неужели Леонида Ивановича Прижогина? Надо поскорее прослушать пленку и позвонить, предупредить…
— Меняемся, — решительно сказал Ястребов, кладя видеокассету на стол и подталкивая ее в сторону Митрозорова.
— А… — начал было тот.
— Аглую из «Правды-5» знаешь?
— Так это ее дела? — повеселел собеседник. — Вот, стерва! Ну, спасибо, что сказал, с ней-то мы договоримся.
— Forza, ragazzo, forza! — не удержался Ястребов. — Кстати, а не знакома ли тебе дама, которую зовут Ирина Николаевна Куприянова?
— А хрен его знает, — невозмутимо ответил Митрозоров, — фото покажи, тогда, может, вспомню. Я же не из милиции, поэтому, когда знакомлюсь с женщинами, лезу к ним не в паспорт, а под юбку.
— Фото нет, — развел руками журналист.
— Ну тогда все, интервью окончено? — и «геополитик» потянулся рукой к кнопке селектора. — Могу я вызвать секретаршу?
— Послеобеденного секса захотелось? — съязвил Михаил, поднимаясь с места. — Рэкетиры по сравнению с тобой и то честнее поступают.
— В каком смысле?
— Они платят проститукам свои денежки, а ты — государственные. Впрочем, ну тебя к черту!
Глава 15. Ordnung fiber alles!
(Порядок — превыше всего (нем.)
— Ну что ты раскорячился над книгой, как черепаха над улиткой! — укоризненно глядя на своего соседа, заявил Гавриил Донецкий. Впустив писателя в квартиру, Гринев вяло поздоровался, прошел в комнату и машинально взял со стола первую попавшуюся книгу. — Человек к тебе с добром пришел, а ты от него книгой закрываешься…
— Да не хочу я сегодня пить, — с досадой отвечал инженер, косясь на вышеупомянутое «добро» в виде бутылки кедрового «Довганя». Пять минут назад Донецкий позвонил ему по телефону и, узнав о случившемся, безапелляционно заявил, что «сейчас зайдет».
— Брось, не дуйся. Ну, подумаешь, работники органов невежливо с тобой обошлись. Бока, можно сказать, намяли…
— Точнее сказать, пытались изувечить, стараясь ударить по почкам, — холодно поправил Гринев.
— Даже если так, отнеси это за счет юношеского максимализма, замешенного на неудовлетворенных половых желаниях! Адская, надо сказать, смесь, которая порождает и порождала множество преступлений! Они же ребята молодые, неженатые, вот и бесятся… Хорошо, если молодой человек вовремя женится и его максимализм испарится под гнетом семейных обстоятельств, — вздохнул Донецкий, откупоривая бутылку и разливая водку по рюмкам, которые собственноручно, не спрашивая разрешения хозяина, достал из серванта. — В противном случае он может перерасти в алкоголизм, терроризм, экстремизм… Или в убийство с изнасилованием! Я туг роман задумал на подобную тему…