Тем временем обе машины уже мчались по Кавказскому бульвару.
— Шеф, я пальну, а? — поинтересовался один из руоповцев, передергивая затвор пистолета.
— Я те пальну! — погрозил кулаком майор. — У него там на заднем сиденье девчонка.
— Да я скрупулезно, по колесам.
— Не смей, может произойти авария.
— Шеф, но ведь все равно из этих маленьких соплячек вырастают взрослые шлюхи! — искренне изумился руоповец.
Ответ майора был достоин занесения на скрижали истории:
— Не изо всех! Из некоторых вырастают матери таких орлов, как мы!
— Ну, что же делать?
— Обгонять и оттирать в сторону. А я пока сообщу ГАИ.
Развязка погони наступила на Каспийской улице, недалеко от метро «Царицыно». Один из гаишников, получив приказ любой ценой задержать «Жигули», в которых находится опасный преступник, решил эту проблему предельно просто — вскинул автомат и дал очередь по колесам.
Патронов он не жалел, в результате чего три пули залетели в салон. Одна угодила девочке в ногу, две другие ранили киллера в плечо и щеку. Не справившись с управлением, он вильнул вправо, ударился об ограждение, после чего «Жигули» занесло, и они врезалась в фонарный столб.
Удар пришелся как раз по месту водителя. Когда киллера извлекли из покореженного «олдсмобиля», он был жив и даже находился в сознании, непрерывно матерясь. Девочка же, наоборот, находилась в таком шоке, что упорно молчала. Обоих тут же отправили в ближайшую больницу.
Глава 23. Наконец арестованный
— Товарищ майор, арестованный Швабрин по вашему приказанию доставлен, — постучавшись в кабинет Прижогина, отрапортовал конвоир.
— Введите, — распорядился Леонид Иванович, распечатывая свежую пачку «L&M». Настроение у него было замечательное. Это ж надо, как удачно получилось, что два таких сложных и разнородных дела вдруг слились в одно и теперь близки к своему завершению!
— Можно? — спросил Швабрин, неуверенно подходя к столу следователя. Его арестовали всего два часа назад, причем сделали это прямо в родном отделении, едва он вернулся с очередного задания. Оперативники из МУРа предъявили ордер, молча запихнули в машину и, без объяснения причин, привезли на Петровку.
— Садитесь, — кивнул Прижогин.
— Здрасьте, Леонид Иванович, — с некоторым опозданием угодливо поздоровался арестованный.
Прижогин кивнул и прикурил сигарету.
— Вы знаете, в чем вас обвиняют?
— Нет, мне еще ничего не сказали.
— Значит, пора узнать, — Прижогин не отказал себе в удовольствии сделать долгую, театральную паузу. — Вы обвиняетесь в убийстве гражданина Куприянова и его любовницы, гражданки Незовибатько.
Швабрин растерянно улыбнулся.
— Как в убийстве?
— Вы отрицаете свою вину?
— Еще бы!
— Тогда перейдем к делу. Экспертизой установлено, что оба убийства были совершены из одного пистолета марки «Беретта». Этот же пистолет был найден позавчера при обыске в доме некоего Коваленко, который на самом деле является особо опасным рецидивистом Гусманом по кличке Испанец. Вероятно, его так прозвали из-за иссиня-черного цвета волос. Проведена экспертиза, и, что самое интересное, на этом пистолете не было отпечатков Испанца, зато имелись ваши отпечатки! Что вы можете сказать по этому поводу?
— Хреново, — опуская голову, пробормотал Швабрин, — ну и мудак же я!
— Я могу занести это в протокол в качестве признания? — холодно осведомился Прижогин.
— Нет, нет, что вы! — вскинулся Швабрин. — Я никого не убивал.
— В таком случае как вы все это можете объяснить?
— Я отобрал этот пистолет у Тулембеева! — решительно заявил старший лейтенант.
— То есть вы хотите сказать, что это он убил?
— Да, разумеется. Он же бешеный — сначала ту девку начал душить шнуром, а затем, когда она вырвалась, пристрелил. А потом и ее любовника, когда он в квартиру вошел.
Прижогин призадумался. Действительно, на телефонном шнуре, следы от которого имелись на шее убитой девушки, были найдены отпечатки лейтенанта Тулембеева. Но он погиб три дня назад, во время выполнения задания, так что с него теперь не спросишь. Кстати, тот сосед, которого Прижогин допрашивал в день убийства, опознал по фотографиям обоих оперативников, хотя его жена продолжала уверять, что видела совсем других.
— Рассказывайте по порядку, — приказал Прижогин и, усмехнувшись, добавил: — Но не старайтесь свалить всю вину на погибшего товарища, оставьте хоть что-нибудь и для себя!
Оксана была дома одна. Услышав, что пришли из милиции, она приоткрыла дверь, оставив ее на цепочке, внимательно изучила протянутое удостоверение и лишь затем впустила оперативников внутрь.