Утром, когда Ольга Сергеевна проснулась и прошла на кухню, Климов уже сидел за столом и пил крепкий, одной заварки, чай.
— Доброе утро!
— Доброе, — кивнул Климов. — Как вам спалось?
— Прекрасно! — оторопев от неожиданного «вы», сказала Ольга Сергеевна, юркнула мышкой в ванную и, пока плескалась и приводила себя в порядок, напряженно думала: «Что это, игра или… Неужели он настолько огрубел и очерствел на своей сволочной работе, что не в состоянии даже ответить взаимностью на возникшее между нами чувство? А может быть, не хочет? Может, у него есть женщина?»
Желая поскорее прояснить столь внезапно возникший и, как оказалось, довольно мучительный для нее вопрос, Ольга Сергеевна быстренько закончила туалет — подкрасила губы, подвела тушью глаза, ресницы, выскочила из ванны, но Климова не обнаружила — поднялся к себе наверх. Ее захлестнула обида: не мог дождаться, позавтракать вместе. Она прошла в спальню и стала торопливо одеваться, думая и внутренне готовясь к предстоящему разговору. Но разговора не получилось. Как только Климов объявился на пороге комнаты, спокойный, подтянутый, с гладко выбритым лицом и внимательным взглядом серых, остро блестевших глаз, Ольга Сергеевна поняла, что стоящий перед ней мужчина с пробивающейся сединой на висках, — скала, о которую можно разбиться. И моментально получила этому подтверждение.
— Не переживайте, Ольга Сергеевна. Вчера мы совершили с вами небольшое путешествие в прошлое — вспомнили молодость, — сказал Климов. — А есть ли у этого прошлого будущее… я должен подумать.
— И долго вы будете думать?
— Не торопите меня. Я должен кое-что проверить.
— Что именно?
— Свои чувства к вам.
— Хорошо, — сухо проговорила Ольга Сергеевна. — Вы отвезете меня в город?
— Только до станции. Через час придут люди с телефонного узла.
— И на том спасибо.
— Не за что, — сказал Климов. — Между прочим, ваш «жигуленок» уже в полном порядке — отремонтирован, по горло заправлен, в общем, ждет хозяйку.
— Вы побеспокоились?
— Мой приятель. У него друг в автосервисе работает.
— Когда я могу его забрать?
— Он стоит у вашего дома.
— Потрясающе! — воскликнула Ольга Сергеевна. — И как мне все это понимать?
— Как начавшийся процесс работы моего мыслительного аппарата.
Где бы Митасова не появлялась, мужики осматривали ее, как лошадь на аукционе, прикидывая, на что способна девочка в постели и можно ли ее заполучить. Не стал исключением и Макс Иванович Линдер. Он бросил на Митасову оценивающий взгляд, остался, естественно, доволен, предложил кофе и спросил:
— По телефону вы мне сообщили, что знаете два языка…
— Испанский и английский.
— И что работали в Интуристе…
— По договору.
— Как долго?
— С небольшими интервалами около двух лет. Затем — Внешторг, отдел международных связей, где и работаю по настоящее время, — сказала Митасова, вспомнив, что Климов категорически запретил ей фантазировать на эту тему.
— Не понял. — Макс Иванович, округлив глаза, откинулся на спинку кресла. — Вы что, решили оттуда уйти?
— Пока взяла отпуск. Решила: если найду что-нибудь подходящее, то сделаю шефу ручкой.
— Какая кошка между вами пробежала?
— Кот, — усмехнулась Митасова. — Я ездила с ним на две недели в Киев, он остался доволен, но в личной беседе с шефом сказал, что во время турне у него пропали пять тысяч баксов. Шеф передал этот разговор мне и при этом так долго и пристально рассматривал, что я не выдержала и взяла отпуск: не могу работать с людьми, которые мне не доверяют или сомневаются в моей честности.
— Сколько вы получили за эту поездку?
— Тридцать тысяч.
«А сыр-бор разгорелся из-за пяти…» — Макс Иванович задумался.