— Вы действительно…
Митасова упреждающе вскинула руку.
— Через несколько дней этот идиот деньги нашел, извинился, но было поздно: между мной и шефом, как вы очень правильно заметили, пробежала кошка.
— Сожалею. — Макс Иванович допил кофе и, закурив, спросил: — Вы сказали, что подготовились к нашей встрече — написали очерк. Он у вас с собой?
Митасова открыла сумочку и вытащила около десяти листов с отпечатанным на машинке текстом.
— Пожалуйста.
Макс Иванович читал профессионально — по диагонали, так сказать, ставя на полях галочки и подчеркивая спорные места остро отточенным карандашом, изредка задавал вопросы, анализируя которые Митасова пришла к заключению, что в секс-бизнесе шеф понимает гораздо больше, чем в журналистике. «Видно, он на этом и делает бабки, — решила она. — А журнал так, для прикрытия — деньги отмывает…»
— Хороший материал, — наконец проговорил Макс Иванович, отбросив карандаш в сторону. — И название неплохое — «Бабочки» на колесах», но несколько замечаний с вашего разрешения я вам все-таки сделаю… Вы — репортер! А репортер должен не пересказывать события, а показывать. Ваши козыри — живые реальные сценки, яркий диалог, то есть устами своих героев вы должны заклеймить правительство, которое своими демократическими, в кавычках, реформами заставило провинциальных девочек покинуть насиженные места и полететь на огонь — рекламу большого города. Это во-первых. А во-вторых… У вас есть знакомые в Госдуме?
— Найдутся.
— Пусть кто-нибудь прокомментирует ваш репортаж…
— С каких позиций?
— Мысль такова: ночные бабочки должны находиться под неусыпным медицинским контролем. А такое может произойти только тогда, когда проституция будет узаконена. В противном случае Москву, Петербург и другие крупные города в самом ближайшем будущем захлестнет волна венерических заболеваний — сифилис, СПИД… вернее, не волна — цунами, ну, а что бывает после таких катаклизмов природы, знает даже последний дурак. Задача ясна?
— Вполне.
— В таком случае разрешите вас поздравить: с сегодняшнего дня вы — член нашего коллектива! Оклад… Сколько вы получали на прежнем месте?
— Как переводчик и гид — пять тысяч.
— Чтобы вы не передумали, даю шесть. Плюс гонорар и плюс командировочные, если… — Макс Иванович издал горлом звук, напоминающий то ли покашливание, то ли хрюканье. — Если вы согласитесь провести время в обществе… ну, допустим…
— Американского или шведского кота, — закончила Митасова. — Я не ошиблась?
— С вами легко — вы все понимаете с полуслова.
На лицо Митасовой набежала легкая улыбка — вспомнила, что точно такой же комплимент ей отпустил Климов.
— А условия таковы, — продолжал Макс Иванович. — Я знакомлю вас с клиентом, и вы отправляетесь с ним…
— На Гавайские острова.
— Не обязательно. Это может быть гостиница или квартира, которую он снимает в Москве. Далее. По окончании заранее обговоренного срока он расплачивается с вами, а вы — со мной. Устраивает? — Макс Иванович снял очки, и Митасовой на мгновение показалось, что на нее смотрит не человек, а объектив фотоаппарата.
— Я подумаю.
— Подумайте.
Дверь неожиданно распахнулась, и в кабинет заглянула секретарша.
— Наташа, — нежно проворковал Макс Иванович, — покажите, пожалуйста, Екатерине Васильевне ее рабочее место и познакомьте с коллективом.
Наташа мгновенно просветлела и кивком предложила новой сотруднице следовать за собой. Макс Иванович проводил их задумчивым взглядом, вернулся к столу и, придвинув к себе телефон, набрал номер.
— Гриша, записывай… Митасова Екатерина Васильевна, работала в Интуристе и Внешторге, отдел экономических связей… Проверь: соответствует ли это действительности… Все понял?.. Завтра доложи… Тогда послезавтра. Все, будь здоров! — Макс Иванович дал отбой и тут же набрал новый номер.
— Анатолий Иванович?.. Здравствуй! Журнал «Я и Мы» беспокоит… Толя, у меня к тебе маленькая просьба… Проверь, пожалуйста, по своим каналам: не состоит ли на учебе в МУРе Митасова Екатерина Васильевна… Желательно побыстрей… Спасибо! Всего доброго!
Разговор с Турусовой Скокову большого удовольствия не доставил. Она почти в точности повторила рассказ Климова, который в своей исповеди тоже кое-что опустил — скрыл свои чувства к Ольге Сергеевне, поэтому Скоков, чтобы добраться до истины, вынужден был задать ей несколько вопросов, касающихся ее личной жизни.
— Вы были замужем?
— Нет.
— Дети?
— Сын. Саша. Четырнадцать лет.