— Уловил.
— Не возникло желание получше узнать свой организм?
Красин от души расхохотался.
— Меня интересует не мой организм, с ним все в порядке, — Турусова. Поэтому буду очень признателен, если вы представите меня Зое Михайловне.
— Нет проблем. — Борис Евсеевич выдвинул средний ящик стола, порылся в бумагах и протянул собеседнику визитку. — Здесь ее телефон и адрес. Можете сослаться на меня.
— Благодарю, — сказал Красин. — А не могли бы вы лично рекомендовать меня? Мне хотелось бы попасть к ней на прием уже сегодня.
— Что я буду с этого иметь?
— Дружеское расположение одного из лучших сыскных агентств Москвы.
— Кое-что, — кивнул Борис Евсеевич и принялся накручивать телефонный диск.
В свои тридцать с лишним лет Зоя Михайловна прекрасно сохранила то, что имела в двадцать — стройную фигуру, высокую грудь, лукавую синь с легким монгольским разрезом глаз. Она знала об этом и умело пользовалась — держалась самоуверенно, разговаривала с мужчинами со снисходительной насмешкой, меняя тональность голоса от высокой трели соловья до глуховатой любовной песни тетерки.
— Здравствуйте, — сказал Красин, как только перед ним распахнулась стальная дверь и он увидел гордо посаженную голову, римский нос и крепкий подбородок с ямочкой посередине.
— Добрый день! — ответила Зоя Михайловна, дав гостю возможность рассмотреть себя. — Если не ошибаюсь… частный сыщик Виктор Андреевич Красин, так?
— Собственной персоной…
— Проходите. Раздевайтесь. Чувствуйте себя как дома.
— Спасибо. — Красин, бросив плащ на спинку стула, последовал за хозяйкой.
Кухня была большая — метров двенадцать. С высокими потолками, большим окном, эластичным ковриком, покрывавшим пол, удобной мебелью и двумя бесшумно работающими финскими холодильниками она больше напоминала гостиную, и Красин мгновенно ощутил уют и тепло домашнего очага. «Умеет жить баба», — с уважением подумал он, рассматривая накрытый стол — салат из помидоров и огурцов, осетрину холодного копчения, красную икорочку и — Бог мой! — бутылку «Смирновской».
— Удивлены? — спросила Зоя Михайловна.
— Не то слово, — обезоруживающе улыбнулся Красин. — Грешным делом подумал: а не желают ли меня соблазнить?
— Ну, это вы слишком, — пропела Зоя Михайловна. — Я просто решила завоевать дружеское расположение одного из лучших сыскных агентств Москвы.
Красин вспомнил, что эту фразу он произнес, прощаясь с Борисом Евсеевичем, а сейчас ему ясно дали понять, что его разговор с последним известен и зафиксирован в этом доме от первого до последнего предложения. Зачем?
— Откровенность рождает ответную откровенность, — ответила на его вопрос Зоя Михайловна, усмехнулась и скомандовала: — Садитесь и налейте мне, пожалуйста, водки — никогда не пила с частным сыщиком.
Красин исполнил приказ хозяйки. Они выпили, закусили, и он сказал:
— Красивая женщина — это красивая женщина, а красивая и умная — это Мата Хари. Думаю, вам известно, как она закончила свою жизнь.
Императорская головка на секунду окаменела.
— Вы что, предсказываете мой конец или… шантажируете?
— Разве я похож на шантажиста, — прижал руку к сердцу Красин. — Я ваш слуга, я ваш защитник, я ваш поклонник!
— Не гоните лошадей, — остановила его Зоя Михайловна. Она откинула голову и принялась поправлять волосы, хотя они и не нуждались в этом — прическа была в полном порядке. — Вас интересует Турусова… В каком плане?
— Вы ее хорошо знаете?
— Дружим.
— А чем вызвана ваша откровенность?
— На этот вопрос я вам отвечу, когда вы удовлетворите свое любопытство.
— Значит, услуга за услугу?
— Можно сказать и так.
— Ну что ж, я принимаю ваши правила — деловые отношения крепче любовных, — подытожил Красин и с разрешения хозяйки закурил. — Меня интересует ваше мнение о Турусовой, мнение врача-сексопатолога.
Зоя Михайловна склонила голову и задумалась.
— Я могу рассчитывать, что наш разговор строго конфиденциален?