— Значит, тех двоих убили?
— Вы удивлены? — задал встречный вопрос Полковник.
Митасова промолчала.
— Вы удивлены, — уже в утвердительной форме повторил Полковник. — Поэтому буду с вами предельно откровенен… Вы пробудете у нас тридцать дней. Не очень большой срок для свежего человека, но смею заверить вас, что эти тридцать дней вы будете вспоминать всю жизнь.
— Надеюсь, с чувством благодарности.
Полковник задумался.
— Вы уедете отсюда либо отлично подготовленным боевиком, либо вообще не уедете. Вам все ясно?
— Да.
— И запомните: все, чему вас учили раньше — вождение автомобилей, компьютеры, стрельба и всякие там подслушивающие устройства, — дело, конечно, хорошее, но второстепенное. В нашей профессии, чтобы выжить, необходимо научиться убивать. Убить человека в принципе легко. Нажал курок, всыпал в стакан яд — и будь здоров, не кашляй. Но чтобы осуществить это действие, нужно перешагнуть через некий психологический барьер… Вы меня понимаете?
— Да.
— Сумеете перешагнуть?
— Думаю… да.
— Желаю удачи! — И Полковник сделал жест рукой, означающий: «Вы свободны».
Инструктором по общей подготовке был испанец Сантес. У него было жестокое, но привлекательное лицо и лукавый красноречивый взгляд, мгновенно выдающий в нем большого любителя женского пола. Видимо, за этот взгляд, на который его можно было поймать, как карася на удочку, он и загремел в учебный центр.
— Какими видами спорта занималась? — спросил он, с восхищением рассматривая хорошо тренированное тело будущей террористки.
— Бегала длинные дистанции, плавала, — холодно проговорила Митасова. — Прилично играю в теннис.
— Посмотрим. — Испанец улыбнулся и, подпрыгнув, расставил ноги на уровне плеч. — Повторяй каждое мое движение.
Через час уверенность Митасовой в своей безупречной физической подготовке была поколеблена. Сантес заставил ее проделывать все упражнения вместе с собой. Результат получился ошеломляющий: он чуть вспотел, она не смогла подняться с горячего песка.
— Не огорчайся. — Испанец выдал Митасовой один из своих красноречивых взглядов. — Через тридцать дней ты будешь прыгать не хуже кенгуру, а плавать лучше, чем дельфин.
Инструктор по огнестрельному оружию маленький мрачный ирландец Билл посмотрел на Митасову так, как обычно стрелок рассматривает патрон — дойдет ли до цели. Митасова поежилась под его внимательным взглядом и услышала:
— Хорошо стреляешь?
— Девяносто семь очков из ста.
— По неподвижным целям?
— Да.
— В таком случае можешь забыть все, чему тебя учили.
Стрельбище находилось в подземном комфортабельном бункере, было прекрасно оснащено и оборудовано. Цветные металлические фигуры двигались вверх и вниз, влево и вправо, вперед и назад.
— Выбирай оружие и пали, — сказал ирландец. — Четырнадцать выстрелов. Попадание — очко.
Из массы пистолетов и револьверов, лежавших на полке, Митасова предпочла уже знакомый «Макаров» и заработала два очка из четырнадцати. Ужасно смутилась и стала похожа на школьницу, написавшую слово «корова» через букву «а».
— Лови! — Инструктор бросил в нее камешек, затем второй, третий… Он бросал их быстро, в разных направлениях, результатом остался доволен — подопечная не уронила ни одного камушка, но тут же придумал новое задание. — Начерти букву «S» и пройди по ней, стараясь сохранить равновесие.
Митасова справилась.
— Теперь с закрытыми глазами, — последовал следующий приказ.
Митасова и на этот раз не подвела учителя. Он удовлетворенно кивнул, подумал и изрек:
— Задатки есть. Я научу тебя убивать с трех, тридцати и трехсот метров.
Инструктора по рукопашному бою и работе с ножом звали Фрэнк, но он был русский, и его имя — Леша Градов — Митасова помнила до сих пор: первого мужчину в своей жизни женщина не забывает.
Они воспитывались в одном детском доме, но Леша был старше. Он учился в десятом, а Катерина в седьмом. Надо сказать, что в свои четырнадцать лет Катя, благодаря занятиям спортом и хорошему питанию, выглядела гораздо старше. У нее были прекрасные ноги пловчихи, крутые, как у лошади бедра, вполне сформировавшаяся высокая грудь. Первым эти показатели заметил Леша, зачастил в бассейн и однажды, сидя на бортике, решился на комплимент.
— Катька, у тебя классные ноги, — сказал он, обольстительно улыбаясь.